Но если предположить, что назначением Ежова на пост руководителя НКВД Сталин готовил «большую чистку», то нужно без обиняков заявить о его гениальности, если он сумел в «гуманном, мягком и тактичном» Николае Ивановиче разглядеть будущего «железного» сокрушителя врагов народа.
Уже на следующий день после получения сталинской шифровки, 26 сентября, Политбюро утвердило постановление, в котором говорилось о назначении Ягоды наркомом связи, вместо Рыкова, а Ежова Н.И народным комиссаром внутренних дел Союза СССР. Новый подход к оппозиции обозначился 29 сентября, когда начался перевод репрессированных оппозиционеров из ссылок и политизоляторов в тюрьмы и лагеря. Тем самым прекращалась относительная либеральная «вольница» фрондирующей оппозиции, не прекращавшей закулисной борьбы и политических интриг.
Нет, в это время Сталин не собирался готовить «большую чистку». Наоборот, почти одновременно с назначением нового наркома внутренних дел 29 сентября Политбюро издало директивное письмо ЦК ВКП(б). В нем резко критиковались партийные организации за ошибки, допущенные при исключении в ходе чистки партии и обмена партдокументов. С этого периода практика партийных чисток была вообще прекращена – навсегда!
В тот же день вместо перешедшего в НКВД Ежова Г.М. Маленков получил назначение заведующим Отделом руководящих работников партийных органов (ОРПО) ЦК ВКП(б). Одновременно Политбюро утвердило постановление «О возобновлении приема в ряды ВКП(б) с первого ноября текущего года». Это была назревшая мера. Прием новых членов в партию был прекращен еще в 1932 году. В результате партийных чисток к маю 1936 года из партии, составлявшей чуть более 2 миллионов, было исключено около 306 тысяч человек.
Причем основными поводами для исключения стали причины формального характера: неуплата членских взносов, «пассивность», неучастие в работе партячеек, непосещение собраний. Правда, в результате чистки было выявлено 50 «шпионов и их пособников», 306 троцкистов и зиновьевцев, 723 «жулика и афериста», 1666 бывших белогвардейцев и кулаков, скрывавших свое прошлое. Среди исключенных оказалось 1610 секретарей низового уровня.
В этот же день Генрих Ягода отправится в двухмесячный отпуск «по состоянию здоровья». Спустя еще два месяца, 29 января 1937 года, он будет уволен в запас, и мундир генерального комиссара государственной безопасности наденет Николай Ежов. И только после почти мистической, третьей, паузы, 28 марта 1937 года, Ягоду арестуют прямо на квартире – в Кремле. Но для этого появятся особые причины.
Обратим внимание, что выдвижению Ежова, его партийной карьере, в какой-то степени способствовал руководитель коллективизации – в те годы нарком земледелия – еврей Я.А. Яковлев (Яков Аркадьевич Эпштейн). С ним будущий нарком внутренних дел работал в начале коллективизации.
Через два дня после назначения Ежова на высокий пост в Наркомате внутренних дел Яковлев, без освобождения от обязанностей заведующего сельхозотделом, решением Политбюро от 29 сентября был назначен первым заместителем председателя КПК. А 22 октября он стал еще и руководителем группы, занимавшейся предварительным рассмотрением проектов конституций союзных республик.
Считается, что Ежов «привел» с собой для работы в ведомство некоторое количество «новых людей», главным образом из партработников среднего звена. Возможно, что это касается работников на местах, но на высших этажах наркомата принципиальных изменений не произошло. Хотя бы потому, что Ежов не сразу обрел всю полноту власти в НКВД.
Впрочем, иначе быть и не могло. В первую очередь потому, что над ним довлела фигура И.А. Пятницкого (настоящие имя и фамилия Иосель Ориолович Таршис). Заведующий политико-административным отделом ЦК Пятницкий не только контролировал работу НКВД. Именно он подбирал для наркомата кадры, согласовывал действия НКВД с Наркоматом юстиции, Прокуратурой СССР и судебными органами. Работавший еще агентом ленинской «Искры», Пятницкий имел большое влияние в партии.
На третий день после назначения Ежов освободил от обязанностей первого заместителя Ягоды Г.Е. Прокофьева, которого отправили к бывшему его начальнику в Наркомат связи. И не без участия Пятницкого место Прокофьева 29 сентября занял кадровый чекист с 1918 года еврей М.Д. Берман.
