Другой случай: Амилахвари выразил желание построить для крестьян школу. Подозревая в этом какой-то подвох или новую форму кабалы, крестьяне ответили: «Мы не хотим ни принесенного, ни унесенного зена-кари» (восточным ветром).
Надо отметить, что восточный ветер был величайшим бедствием для крестьян. Ему сопутствовала засуха и разрушение. «Либерал» Амилахвари взрастил достойного наследника – Георгия Амилахвари, организовавшего «черную сотню» и наводившего ужас на всю Карталинию.
Товарищ Сталин вспомнил некоторые «подвиги» Георгия Амилахвари.
Как-то князь возвращался с пьяной компанией домой и заметил, что на склоне гор движутся какие-то черные тени. Решили «проверить», что это за тени. Компании открыла стрельбу и перестреляла… крестьянских буйволов. Жаловаться на Георгия Амилахвари никто не мог, так как он был вхож к великому князю, имевшему дворец в Боржоме.
Воспоминание о феодалах товарищ Сталин закончил рассказом о пушке Элибо:
– Элибо был кизикенцем и слыл изобретателем. Когда крестьяне были доведены до отчаяния поборами помещиков и царских чиновников, Элибо решил защитить сельчан. Он видел царские пушки – они были невелики по размерам. Элибо решил изготовить большую пушку и выстрелить из Грузии в… Петербург. Он нашел огромный дуб с дуплом, срубил его и зарядил дупло порохом и камнями.
Крестьяне собрались около пушки.
Элибо навел пушку и зажег фитиль. Раздался оглушительный взрыв. Несколько десятков крестьян было убито и покалечено. Уцелевшие напали на Элибо:
– Что ты наделал?
Элибо гордо ответил:
– Это что? Вы представляете, что теперь творится в Петербурге!
– Наследие феодализма давало себя чувствовать в Грузии даже при советской власти, – заключил товарищ Сталин.
16
Сталину принадлежит термин «наплевизм». Так он определял равнодушное, наплевательское отношение к своему долгу.
17
Режиссер Чиаурели часто бывал тамадой в гостях у вождя.
– Скажи тост, – предложил Сталин.
– Я поднимаю этот бокал за самого великого человека, за вождя всех народов, за гения всех времен, за светоча науки, за товарища Сталина…
Сталин в гневе выплеснул вино.
– Как посмел ты нарушить грузинский обычай?! Надо провозгласить первый тост за самого старшего!
– Но вы и есть самый старший…
– А Ленин?
– Ленин умер.
– В этом доме Ленин не умирал никогда!
Сталин встал и, не оборачиваясь, вышел.
Долго сидел Чиаурели в ужасе, не зная, что его ждет. Наконец, вошел человек в штатском и сказал режиссеру, что он может ехать домой.
Во время другого застолья Чиаурели развлекал Сталина песнями и рассказами. Сталин внимательно слушал и вдруг прервал:
– Чиаурели, это ты в семнадцатом году был меньшевиком, а потом мусаватистом, а потом дашнаком? Почему тебя не расстреляли?
Чиаурели похолодел.
– Нет, товарищ Сталин, я не был…
– А мне говорили, что был.
– Нет, товарищ Сталин…
– Наверно, это был другой Чиаурели. Продолжай.
18
В 1947 году в «Правде» был опубликован фельетон Глинского. Речь шла о том, что проректор университета Белоусов совершил плагиат: использовал в собственной статье материалы молодого коллеги-доцента Т. Статья утверждала, что материя первична. Нет, – возражал фельетонист, – материал Т. первичен.
Гранки с фельетоном отправили Суслову, и они попали на глаза Сталину. Он смеялся и приговаривал: «Материя первична. Нет, материал Т. первичен».
19
На одном из совещаний Сталин сказал Сергею Владимировичу Михалкову: «Вы написали плохую пьесу». Михалков взял слово и сам раскритиковал свое произведение. Выступление он закончил поговоркой: «Век живи – век учись, дураком помрешь». Сталин встал, походил и сказал: «Первую половину этой поговорки придумали мудрые люди, а вторую – пошляки». Повернулся и вышел. Михалков испугался, однако никакой беды не случилось.
20
Посмотрев вторую серию кинофильма «Большая жизнь», Сталин спросил, сколько стоил фильм. Ему ответили: три с половиной миллиона. «Пропали деньги», – весело сказал Сталин. У него вообще весь этот день было очень веселое настроение, и он улыбался в усы.
После разгрома «Большой жизни» режиссер фильма Леонид Луков сказал:
– Я хотел бы исправить мою кинокартину.
