7. Ту же организационную политику бюрократизациии отбора чиновников сталинцы ведут и по линии Коминтерна. В основе отбора работников и руководителей последнего лежат не ленинские принципы выдвижения профессиональных революционеров, а сталинский план отбора наемных чиновников. Преданные партийные кадры Коминтерна изгоняются из братских партий, если они проявляют самостоятельность в суждениях и независимость в работе. Не убеждение, не воспитание, а политика диктата — вот стиль работы Сталина в Коминтерне. Если иностранные коммунисты осмеливаются критиковать персональные приказы сталинского аппарата, то они тут же объявляются «оппозиционерами» или «примиренцами», «социал-демократами» или «перерожденцами» и изгоняются из партии не через их собственные партии, а через Коминтерн в Москве (Тальгеймер, Брандлер) или, если их исключения связаны с крупными неприятностями лично для Сталина, то их просто отзывают из их страны в Москву как «примиренцев» (Эверт, Герхардт).
8. Если все это делается методами «нормальными для сталинского аппарата», то другой путь, на который стал отныне Сталин, не может быть терпим ни в одной партии политических единомышленников: этот путь — путь чудовищной провокации, фальсификации, вымогательства, шантажа одних руководителей и членов ЦК против других, а всех вместе — против организационных принципов и идейных основ ленинизма. За спиной партии и ее высших органов Сталин ведет политику ликвидации ленинской партии. Этот «сталинский режим в нашей партии более невыносим».
Единственная возможность оздоровить партию и восстановить ленинскую политику — это немедленно убрать Сталина со всем его «кабинетом» в полном согласии с завещанием Ленина.
* * *
Заявление Бухарина было адресовано очередному пленуму ЦК. Последний пленум был в ноябре, очередной пленум был назначен на конец января. Но Сталин внезапно отменил пленум, а заявление Бухарина передал на рассмотрение объединенного заседания Политбюро и делегации Президиума ЦКК. Расчет был очень простой: после предоставления членам делегации Президиума ЦКК (четыре человека — все сталинцы: Орджоникидзе, Ярославский, Шкирятов и Сольц) права решающего голоса соотношение сил в Политбюро резко изменилось в пользу Сталина — 7 против 3, если даже Калинин, Куйбышев и Рудзутак окажутся по-прежнему «примиренцами». И этот расчет себя оправдал: на заседании 9 февраля семерка организованно выступила против Бухарина, а из трех «примиренцев» уже ранее подготовленный Куйбышев присоединился к семерке. Письмо Бухарина было объявлено «платформой» всех трех правых лидеров оппозиции (Бухарина, Рыкова и Томского) и клеветой на Сталина и на партию (Сталина впервые начали идентифицировать с партией). Заседание постановило не доводить до сведения пленума ЦК заявление Бухарина, а самому Бухарину запретить выступать на пленуме с подобным заявлением. Тогда Бухарин и Томский объявили вторично, что они немедленно уходят со своих постов, чтобы сохранить право изложить на пленуме свои обвинения против сталинского руководства. Рыков отказался присоединиться к этому заявлению. Это некоторым образом охладило Бухарина, но тем резче начал Томский атаковать Сталина, обвиняя в непоследовательности и своего друга Рыкова. Томского поддержал кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК Угланов.
Воспользовавшись образовавшимся разбродом среди самих лидеров правой оппозиции, тройка Сталина (Сталин, Молотов и Ворошилов) начала «ковать железо, пока горячо»— она внесла предложение:
«а) признать критику деятельности ЦК со стороны Бухарина безусловно несостоятельной (дискредитируя линию ЦК и используя для этого все и всякие сплетни против ЦК, т. Бухарин явным образом колеблется в сторону выработки „новой“ линии);
б) предложить т. Бухарину решительно отмежеваться от линии т. Фрумкина в области внутренней политики и от линии т. Эмбер-Дро в области политики Коминтерна;
в) отклонить отставку тт. Бухарина и Томского;
г) предложить тт. Бухарину и Томскому лояльно выполнять все решения ИККИ, партии и ее ЦК».
Сталин дипломатически обходил имя Рыкова. Из бухаринской «тройки» получилась «двойка», а Угланов вовсе не принимался во внимание. Дело явно шло к внутреннему развалу оппозиции, так как у Рыкова и на стороне Рыкова было много сторонников в самой правой оппозиции — как в составе ЦК, так и в средних звеньях партийных и советских органов. Тогда Бухарин, Томский и Угланов в ультимативной форме предложили Рыкову подписать уже заготовленный ранее проект «заявления трех членов Политбюро», который первоначально был взят обратно.
