На новые должности посадили деток аристократов, кто ныл сутками у трона о потерянных привилегиях. Как будто эти малолетки смогут что-то реально сделать в драке против распробовавших кровь наемников Ариса. Без реального опыта, с одними амбициями и мечтой прославиться. Да и в адмиралы метят проверенные долгими карательными рейдами герцог Остейм с приятелями и педант Тафлер, любитель шагистики. И что с того, что корабли оборудуют новым чудо оружием? Его еще применять надо правильно, экипажи натаскивать. И кто этим займется? Тем более что на палубе будут не матерые абордажники, а бывшие крестьяне, поверившие щедрым посулам вербовщиков. Похоже, вся весенняя заваруха преподнесет еще немало сюрпризов как королю, так и его окружению.
Может, оно и к лучшему, что старого трудягу Рампа оставили на северной границе, забыв впопыхах подготовки к захвату новых земель? Главное, если все в самом деле рухнет и придется срочно выковыривать аристократические задницы из реальных проблем, о тебе срочно не вспомнили. Может, прямо сейчас на пенсию отправиться? Пока еще где-то звучат отголоски разгрома «сыроедов»? Вот только не успел он толком кубышку набить, да и не с кого особенно здесь, в нищих краях, мзду трясти. Тем более, слухи какие-то дурные сегодня утром принесло из Боргеллы. Будто Барб начал показательную порку окружения, кого-то даже порадовав пеньковым галстуком. Бодрый старик, как бы и самому под раздачу не попасть.
Легкое покашливание оторвало Рампа от размышлений о будущем. Недовольно покосившись на дознавателя в поношенном черном камзоле, полковник решил все же уделить ему толику времени. Вряд ли мелкий клерк решился бы заявиться поздним вечером без серьезной причины:
– Да?
– Прошу прощения, господин полковник. Вы помните ту историю с беглыми абордажниками, которых потом прирезали у нас в казарме?
– Прирезали? А, ты про бывшего лист-сержанта. Конечно помню, знатный мерзавец был. Правда, потом приходила бумага, что он каким-то чудом в живых оказался, и поймали его в бегах уже рядом со столицей. Там же и четвертовали. Письмо приходило.
– Так вот. С ним еще молодой капитан был, который туда-сюда через границу с ним мотался. Я… Ярег?.. Черт, неразборчиво написано… А, Ягер, сын Ойстена. С той ночи числится пропавшим без вести, – клерк сунул бумажку в карман.
– И?
– Видели парня сегодня в порту. И осведомитель доложил, что он не просто вернулся, а работу в городе ищет.
– Беглый капитан? – полковник тут же растерял остатки дремоты. – А вот это интересно. Что может понадобиться контрабандисту в Хапране, когда мы только-только порядок на границе навели… Так, занимательная новость… Знаешь что, умник. Раз ты за это зацепился, тебе клубок и распутывать. Берешь дежурный наряд, пусть вооружатся как следует. И в порт. Ищите мерзавца. Как спеленаете, к нам в подвал его. Но – не калечить! Меня дождетесь. Я сам хочу с мерзавцем побеседовать. Слишком много там было накручено вокруг его бывшего приятеля Вафместера и «сыроедов». Понял? Выполняй!
Ягер решил не мотаться на ночь глядя по округе и договорился о койке в таверне, где можно было заодно и поужинать. Чтобы не платить лишнее за стоянку, он перегнал баркас, пристроив его на границе старых кварталов, приткнув на обвалившуюся крышу нежилого дома. Любимое место, часто в подобных закоулках приходилось принимать и сбрасывать горячий товар. Благо, стропила надежные, лодку держат. Вернувшись в прокуренный зал таверны, юноша сел в углу и начал с удовольствием ужинать. Завтра с утра заглянет в ратушу, потолкается среди мелких чиновников. Монетку одному, другому – может, что и выгорит. Крохотные быстрые лодки всегда пользовались спросом. Брали недорого, мотались из конца в конец по всему архипелагу. И почту довезти, и солдат до фактории. А то и просто груз какой для семьи мэра нужно без лишних вопросов на ярмарку за звонкую монету побыстрее доставить. Так что обязательно надо лицом мелькнуть, о себе чуть-чуть напомнить.
Шум у входа заставил Ягера насторожиться. Ввалившиеся стражники замерли грудой, разглядывая притихших посетителей. Стоявший черным низкорослым столбом дознаватель неожиданно засуетился и двинулся в угол к контрабандисту. О-па, а ведь это уже куда как хуже. Это по его душу, не иначе.
