Кристина(вставая). Эрик, ради бога!
Эрик. Нет, вы должны знать!
Кристина. О несчастный! Неужели вы думаете, что я не знаю этого?
Эрик(вне себя от радости). Кристина!
Кристина(испуганно). Молчите! Ради бога, замолчите! Неужели вы думаете, что мое сердце не способно оценить ваше благородство, что я не ценила вашу преданность и в особенности ваше молчание?
Эрик радостно встрепенулся.
Однако сегодня вы дерзнули прервать его; надеюсь, что это в последний раз, ибо я уже предназначена другому. Этого требует отец, а мой долг подчиняться ему…
Эрик. Ваш долг?..
Кристина. Да, мой долг перед семьей, перед моим аристократическим происхождением, к которому я не стремлюсь, но которое дало мне небо, и я обязана быть достойной его. (Подходит к Эрику.) А вы, Эрик (робко), я не смею сказать вам – мой друг, не предавайтесь отчаянию. Знайте, что стыд или честь зависят только от того, как выполняешь свой долг. На моем месте вы поступили бы точно так же и выполнили бы свой долг храбро и без жалоб. Прощайте навеки! Завтра я буду женой барона Гёлера.
Эрик. Нет, этого не будет! Пока я жив, никогда, клянусь вам в этом!.. Боже, сюда идут!..
Кристина, Эрик, Ранцау, Марта.
Марта(к Ранцау). Если вы желаете говорить с моим сыном, вот он. (В сторону.) Ничего невозможно выяснить.
Кристина(увидев их). О боже!
Марта и Ранцау(кланяясь). Мадемуазель Фалькенскильд!
Эрик(поспешно). Которую мы имели счастье приютить, когда толпа остановила ее карету.
Ранцау. О, вы как будто стараетесь оправдать поступок, который делает вам честь.
Эрик(взволнованно). Я, господин граф…
Марта(про себя). Граф! (С раздражением.) Конец нашей лавке, теперь это место свиданий вельмож.
Ранцау(испытующе смотрит на Кристину и Эрика; они оба потупили взоры). Хорошо… очень хорошо… (Улыбаясь.) Прекрасная дама в опасности; молодой рыцарь освобождает ее. Я читал романы, которые начинались именно так.
Эрик(стараясь переменить тему разговора.) Но вы очень смелы, господин граф; в такое время ходить пешком по улицам!
Ранцау. А почему бы и нет? Именно сейчас пешеходы – сила; они забрасывают грязью кареты. Я держу слово и ни при каких обстоятельствах не меняю его. Я обещал вам, молодой человек, что, когда приду сюда за покупками, принесу приказ о назначении вас лейтенантом. (Вынимает из кармана бумагу и передает ему.) Вот он!
Эрик. Какое счастье! Я – офицер!
Марта. Что мне делать? (Указывая на Ранцау, в сторону.) Я была права, не доверяя ему.
Ранцау(обращаясь к ней). Поздравляю вас, госпожа Буркенстафф, с той славой, которой вы сейчас наслаждаетесь.
Марта. Что вы хотите этим сказать?
Ранцау. Разве вы не знаете, что происходит?
Марта. Не знаю. Я была у нас на фабрике; там нет ни души…
Ранцау. Все на дворцовой площади; ваш муж стал божеством толпы. Всюду развеваются стяги со словами «Да здравствует Буркенстафф! Наш вождь Буркенстафф!» Его имя стало лозунгом.
Марта. О несчастный!
Ранцау. Шумные толпы его приверженцев окружили дворец и кричат во весь голос: «Долой Струэнсе!» (Улыбаясь.) Некоторые даже кричат: «Долой правительство!»
Эрик. О боже! И вы не боитесь…
Ранцау. Нисколько. Я прогуливаюсь, сохраняя инкогнито, как любитель острых ощущений. А если мне будет угрожать опасность, я прибегу к вам.
Эрик(живо). И, клянусь, не зря!
Ранцау(берет его за руку). Я рассчитываю на вас.
Марта(направляясь в глубь сцены). О боже мой, вы слышите этот шум?
Ранцау(в сторону). Все идет прекрасно! И если так будет продолжаться, вмешиваться не придется.
Кристина, Эрик, Марта, Ранцау, Ханс.
Ханс(вбегает, запыхавшись). Победа! Победа! Наша берет!
Марта, Эрик, Ранцау. Говори! Говори же! Что случилось?
Ханс. Не могу больше. Я так кричал, так кричал!.. Мы вышли на дворцовую площадь. Нас было три или четыре тысячи человек… И мы повторяли: «Буркенстафф! Буркенстафф! Отмените приказ об аресте Буркенстаффа!» Тогда на балконе появилась королева и рядом с ней Струэнсе в прекрасном костюме из синего бархата. Он – красивый человек с прекрасным голосом. Он заговорил, и стало тихо. «Друзья мои, вы введены в заблуждение ложными слухами. Я отменяю всякие аресты и клянусь именем королевы и своим, что господин Буркенстафф свободен и ему нечего опасаться».
