в словесной формулировке де Соссюр утверждал произвольность связи между означающим - означаемым в пределах одного языка, а на деле понимал ее как произвольность отношения знака в целом (с его двумя сторонами - означающим и означаемым) к предмету объективного мира и доказывал это наличием языковых границ - резких, дискретных различий языка в пространстве.
То, что связь между означающим и означаемым как двумя сторонами знака не является произвольной, было хорошо показано позднейшей критикой и в настоящее время не вызывает ни у кого сомнений. Более существенно показать, что языковой знак не произволен и в другом отношении - как целое (состоящее из означающего и означаемого) в его отношении к объективному миру...
Новый постулат утверждает: произвольность знака в его отношении к объективному миру сильно ограничена в силу того, что не существует категории дискретной языковой границы: языковые различия в пространстве, на разной территории, тождественны языковым различиям во времени, на одной территории; существование языка в пространстве и существование языка во времени - одно и то же явление существования языка во времени - пространстве60.
Следует тем не менее заметить, что Соссюр не оперировал категорией "объективный мир". Более того, он вообще избегал в теории языка заключать о внешнем по отношению к языку мире. Так же, как и аргумент ономатопеи, "аргумент границы" относится к представлению о предмете не менее и не более, чем к самому предмету; в отличие от аргумента ономатопеи, о нем можно сказать даже, что он в равной степени не относится ни к тому, ни к другому. Аргумент такой формы скорее признает знак некоторой автономной сущностью, наделенной особым способом бытия - или, еще скорее, сущностью, наделенной бытием с определенной очевидностью.
Эта "онтологическая сдержанность" Соссюра заметно отлична от теорий референции, помещающих предмет указания в центр дифференцированного, причинно обусловленного внешнего мира (зачастую "материального" или "объективного" мира). Последнее обстоятельство предстает связанным с широко описанными затруднениями, испытываемыми такими теориями по отношению к интенсиональным контекстам, актуализующим "смысловое значение" языковых единиц; именно в направлении решения этих проблем развиваются теории такого типа. Хотя и отклонение реификации истинностных условий61 не снимает этих затруднений, именно онтологический статус отсылки к предмету указания остается стержнем проблемы референции как проблемы значения.
Различные усовершенствования, принимаемые расширенными теориями референции, в самом деле, выступают в роли стабилизаторов значения, поскольку ограничивают произвольность знака, причем именно в отношении его "значения обозначения", т.е. по отношению к обозначаемой им внешней вещи. Такие теории, как теория естественных родов Крипке - Патнэма, пытаются объяснить, каким образом, например, химическое соединение Н2О могло быть правильно обозначено еще до того, как стала известна его формула. В то же время последовательное развитие теорий референции в этом направлении ведет, как представляется, к неизбежному усложнению взглядов на структуру знака, усвоению процессуальных, конструктивных представлений.
Отсюда, в частности, видно, что попытки установить природу и степень обусловленности языкового знака внешними и внутренними факторами требуют уточнения самого понятия обусловленности. В самом деле, сегодня невозможно говорить о детерминации и детерминизме в том же смысле - и, соответственно, в тех же терминах, - что и во времена Соссюра.
Детерминизм как научная стратегия доказал свою универсальную плодотворность блестящей "академической карьерой" от Декарта почти до наших дней. Практически вся современная наука возникла в результате целенаправленного поиска детерминистских, физикалистских инвариантностей, объясняющих и предсказывающих наблюдаемые феномены. Таковой явилась бы и установка, прямо противоположная соссюровской. Результативность этой методологии традиционно была впечатляющей, поэтому в эпистемологическом отношении детерминистской парадигме, подразумевающей безальтернативную Вселенную, прощалось некоторое "злоупотребление доверием" субъекта, лишаемого возможности влиять на результаты событий. Детерминированный мир, где мы можем заключать о будущем, детерминированная причинная связь являются фундаментальными понятиями, "жестким ядром" исследовательских программ, актуальных и поныне, и прежде, чем отказаться от этой парадигмы в пользу новой, возникшей в результате развития физики, биологии, теории информации в XX веке, уместно задаться вопросом, будет ли новая стратегия работать лучше. В то же время эти последние результаты настолько весомы, что для дальнейшего использования прежней стратегии она должна быть существенно модифицирована.
