— А что, похоже на правду. Как я слышал, эниты любят чокнутых. — Рука с оружием опустилась мне на плечо. — Ты ему не поверил?
— Я? Я не… — Парень смутился. Похоже, он надеялся на другую реакцию.
— Хотя, куда ему до тебя, да?
— Почему же… я не настолько…
— Насколько я себе представляю? — Тот, кто стоял у меня за спиной, присвистнул. — Меня только вот что интересует: если я его трахну, это будет в большей степени твоим личным поражением или победой всей вашей братии?
— Ч-чего?
— Видишь ли, я тоже люблю чокнутых. И смотри-ка, он уже весь в крови. То, что надо, не придётся время тратить. — Он наклонился к моему уху и зашептал так тихо, что его мог слышать только я. — Зря ты не послушал своих подружек, теперь правила поведения тебе буду объяснять я. То есть делать за Мэда его работу. Я ему обязательно напомню об этом при случае, и тебе достанется еще и от него.
Поразительно, как я смог за несколько минут нажить себе врагов и насолить местному боссу, при том, что ничего о нём кроме имени не знаю.
— Ну а теперь прощайтесь. — Он обхватил мою руку и помахал ей парню. — Не уверен, что в ближайшее время или вообще когда-нибудь вы снова встретитесь.
Наверное, никогда прежде тот блондин с ножом не уходил отсюда настолько удовлетворённым.
* * *
Погодите-ка, где-то я уже это видел.
Я прижимаюсь спиной к холодной стене, а она отталкивает меня навстречу чужим пальцам. Отличия? Не было ослепительно яркого света, наоборот — я тонул, захлёбывался в темноте, словно оказался на дне океана. Рука моего нового убийцы была сухой и жесткой: в отличие от Задиры он знал, как делать то, что собрался сделать, потому что он уже проворачивал подобное.
Не знаю, каким чудом я сохранял сознание.
— Надеюсь, ты не решил, что я, правда, стану долбиться с каким-то приблудным уродом? Не считай меня лицемером, я прекрасно понимаю, что моя работа такая же грязная, как и ваша. Вот только ты выглядишь дешево, а у меня очень высокие запросы. Как минимум одна из причин убить тебя прямо сейчас — ты будешь бесполезен не только мне. И… ты часом не заразный? — Я захрипел в ответ, и он разжал руку, давай мне осесть на пол. Я закашлялся, хватая ртом воздух. Я не слышал шаги — он ходил, только слегла колебля воздух, бесшумно, раздумывая о том… — Что за мусор я опять подобрал, а?
Я зашевелил губами, пытаясь ответить.
— Это был риторический вопрос. Тот пидор сказал, что ты был «куклой» одного из генералов. Какого именно?
— Я не… я не был куклой.
— Что? Громче!
— Я сбежал из приюта. Всю жизнь пробыл там, никогда не покидал его стен. Я генерала-то видел лишь раз.
— А? Сбежал из приюта? — Он оказался очень близко. — Да ты ещё больший псих, чем кажешься на первый взгляд. И что ты себе на голову напялил? — Он стянул с меня ту прозрачную, изысканную шапку, которую я нашёл на обочине. — Это чулок, дебил.
Как будто это что-то мне объяснило.
— Их надевают на ноги.
— О.
— И как эти придурки могли принять тебя за одного из них с этой херней на голове? — пробормотал он, уходя, кажется, в соседнюю комнату. — Это как если бы я использовал импульсную пушку, как подзорную трубу, и все тут же решили, что я элиминатор.
Его отсутствие словно освободило меня окончательно, и я вдохнул полной грудью. Мне понравилось, как тут пахло. Так вот что значит, иметь свой собственный дом. Он может пахнуть, как ты захочешь. И ты сможешь передвигаться по нему в кромешной темноте, потому что сам его создал и знаешь досконально все его углы и пороги.
— Ты элиминатор? — прошептал я, зная, что он меня не услышит. Да, мои познания этого мира были весьма скудны, но некоторые вещи знал даже я. Потому что если тебе не удалось стать солдатом, ты можешь послужить иерархам в качестве элиминатора. Чистильщика. С незапамятных времен отнимать чужие жизни — легально, а убийца — вполне себе профессия.
— А ты видел одного из генералов. — Я едва не вскрикнул, когда понял, что он незаметно подобрался ко мне. Опять. — Кого именно?
— Не знаю, — отозвался я, всматриваясь в темноту.
Он оказался ближе, чем я думал. Передо мной чиркнула зажигалка, и я дёрнулся назад, ударившись затылком об стену. Пока он раскуривал самодельную сигарету, я пытался разглядеть его лицо. У него были светлые глаза и широкий зрачок. Светлые ресницы и брови. И волосы, наверное, тоже светлые.
