Сестра плюхнулась рядом, на диван. Вздохнула с облегчением, но тут же снова напряглась:
– Ну как ты держишь, Вадь! Ровнее, вот так… Не надо ее пытаться сажать. Рано еще.
– Как так – рано? – удивился Завалов, перекладывая планшетник на подлокотник дивана, подальше от цепких маленьких ручек. Не удержался, снова взглянул на тайминг. Что же там такого невероятно интересного для Халы произошло в конце сеанса?
– Ей же полгодика всего, – усмехнулась Алиса. – Ее сейчас на руках таскать нужно. Болтать побольше. Знаешь, как ей нравится, когда с ней разговаривают? Так серьезно слушает!
Завалов посмотрел на счастливо улыбающуюся Машеньку и, не выдержав, улыбнулся в ответ. Нравится ей, видите ли, когда разговаривают.
– А ты как хотел? Это же не программы твои дурацкие!.. Это ведь маленький человечек, и ей нужно человеческое внимание. А родной дядя все в экран пялится…
От неожиданно пришедшей в голову мысли Завалов едва не подпрыгнул. Что делала Хала, когда ей было интересно, когда восприимчивость к внешней информации была максимальной? Ведь она с ним просто трепалась! Что-то спрашивала, пыталась понять. Завалов еще раз посмотрел на данные. Подумал, что тогда, в брошенном магазинчике, в момент наивысшего отчаяния он потерял все, к чему стремился, но взамен получил отличную подсказку о верном направлении пути.
Пару следующих дней Завалов провел в дебрях электронных библиотек. Статьи об этапах развития ребенка сменились теориями воспитания. Завалов читал, делал заметки и все больше мрачнел. Что-то безнадежно устарело, что-то просто не подходило по параметрам объектов-воспитуемых. Как много времени нужно, чтобы ребенок усвоил что-то серьезное! Про взрослых и подумать страшно. И система. Ни одна не ложится на задачу, что он безуспешно пытался решить. Завалов подумал, что это совсем не дело – его посрамили учебники столетней давности, о существовании которых он в жизни не слышал.
Нужно было разобраться с алгоритмом собственной программы. А для этого – поднять рабочие архивы. Он уже имел в распоряжении разработанную систему, и оставалось лишь дать ей проработанные данные.
А время? Когда с переработанным алгоритмом было покончено, Завалов чуть отвлекся и с изумлением обнаружил, что племянница Машенька уже вполне самостоятельно бегает по дому, крича что-то на своем птичьем языке. Дашенька и Пашенька ненамного отставали от сестры. Целый год прошел, а он и не заметил.
Савельев мрачнел день ото дня, Завалов ощущал приближение грозы. И она грянула как-то раз, вечером, когда в лаборатории уже не осталось студентов.
– Чем ты занят постоянно? Мы ведь закрыли этот проект. Я тебе три дня назад черновики высылал на проверку – ты их обработал?
– Обработал, Денис Анатольевич. Я хочу разобраться в причинах провала. Понять, что делать.
– Делать нужно, Завалов, то, что я тебе говорю. А я сразу предполагал, что эти твои изыскания на фундаменте чистого энтузиазма ничего не дадут. И, что характерно, чуда не случилось. Все бывает, понимаю. Заработался, первые успехи на голову свалились… Успехи временны, а финансирование нам нужно постоянно. Ты и сам без стипендии остаешься, и всю группу подведешь.
– Но вы же сами говорили о том, что нельзя отказываться от цели, если в первый раз что-то пошло не так. Историю Союза в пример ставили…
Еще не закончив, понял, что сказал лишнее, но отступать было уже некуда.
– Вполне возможно, – ответил Савельев. – Но лишь в том случае, когда цель выбрана верно. И когда каждая часть системы эту цель понимает одинаково, чтобы конфликта задач не случилось. Программа – это отлаженная структура, где компоненты работают в четкой связке. И если один из компонентов…
– Да. Я уже понял, где ошибся, – в сердцах сказал Завалов. – Не подумал, какого черта мне вообще нужны эти программы. С целью, знаете ли, не определился.
На улице опять была весна, и Завалов ходил на консультации мимо цветущих декоративных яблонь. Подолгу сидел в неоцифрованном отделе библиотеки, категория «педагогика».
– Жениться тебе пора, Вадя, – по привычке ворчала мама.
– Семья – это сложное экономическое предприятие, – отвечал Завалов. – Нужно сначала на ноги встать, а уж потом принимать такие серьезные решения.
