Юноша еще долго сидел на скамейке, смотря вслед ушедшей женщине.
* * *
На следующий день Лихнецкого прямо с порога вызвал к себе начальник приемной комиссии Мусабаев. Подмигнув секретарше, Сергей нырнул в кабинет.
– Вызывали, Юрий Талгатович?
– А, Сереженька, заходи, садись, дорогой. Чай не предлагаю, видишь, некогда, к Старику бежать надо, да.
Сергей, встав у края длинного стола, смотрел, как хозяин кабинета собирает в папку какие-то бумаги.
– Я чего тебя вызывал, не помнишь? – Бывший космонавт потер переносицу.
– Нет, Юрий Талгатович, мне Леночка не говорила.
Хмыкнув, тот продолжил собирать документы.
– Ах да. Точно. Ты же вчера на приеме сидел?
– Да, там.
– У тебя была старушка? Приносила документы?
– Была такая. Помню.
– А чего документы не принял?
– Так ведь возраст, Юрий Талгатович. Куда ей в космос? Мы молодых через одного пропускаем.
– Знаю, знаю. А документы зря не принял.
Сергей удивленно поднял брови.
– Жалуются мне на вас. Говорят, нет уважения к пожилым людям. Кому, как не опытным аксакалам, помогать в нелегком деле освоения других планет. – Хозяин кабинета иронично покачал головой. – Из Лиги пожилых людей мне звонили. Говорят, обижаем. И программа у нее есть, и здоровье без болячек, а мы не принимаем. Нехорошо.
Мусабаев направился к выходу, махнув Сергею рукой следовать за собой. Выйдя в приемную, глава комиссии, остановившись, развернулся к Лихнецкому.
– Так что будь добр, найди эту старушку и возьми ее документы. Сам к ней съезди, уважь. А там на комиссии посмотрим, уважительно откажем.
Сергей кивнул и отправился в центр приема искать телефон неугомонной старушки.
* * *
Через неделю Старик сменил гнев на милость и забрал Лихнецкого из приемной комиссии. На радостях Сергей клещом вцепился в работу, месяц нещадно гонял монтажников и сдал четвертый блок приемке без замечаний. Старик по такому случаю без возражений отпустил Сергея в отпуск, и тот на две недели улетел на море. Отдыхал, отсыпался, не интересуясь ничем, кроме курортной жизни.
В конце июня загоревший и свежий Лихнецкий вернулся на работу и с порога был вызван Стариком.
– Сережа, вы в курсе, что вчера было итоговое заседание приемной комиссии по «народным космонавтам»?
Старик беспокойно вышагивал взад и вперед по своему кабинету.
– Отобрали двадцать финалистов. Тех, что пойдут на общий курс обучения. На мое удивление, там есть человек десять толковых. Посмотрим, как они себя проявят, но я человек пять из них взял бы работать на орбитальную. Так что, возможно, из этой затеи будет хоть какой-то толк.
Остановившись у окна, Старик долго стоял молча, о чем-то размышляя. Лихнецкий, замерший на стуле, в недоумении пялился в монументальную спину начальства, не понимая, зачем он понадобился.
– Так вот, Сережа, – не поворачиваясь, Старик закончил паузу, – среди финалистов оказалась и ваша протеже.
Лихнецкий судорожно пытался понять, кого может иметь в виду Старик.
– Екатерина Ивановна, милейшей души женщина. Будь она лет на тридцать моложе, у меня бы не было возражений. Но сейчас?! Риск в такой дальней экспедиции слишком велик. Впрочем, вы сами прекрасно знаете, – старик невесело усмехнулся, – комиссия не пропустила бы ее. Однако у нее нашелся защитник – целый директор Института геронтологии Тоцкий. Даже на совещание в министерство пролез, устроил мне знатный скандал.
Старик снова зашагал из угла в угол. Зная шефа достаточно долго, Лихнецкий чувствовал, в каком он бешенстве.
– В любом случае сейчас этот доброхот будет таскаться тут у нас, пробивая себе новое поле для исследований. Будет капать мне на мозги, требовать, упрашивать и всячески действовать на нервы. Мне с ним нянькаться – ни времени, ни сил. Поэтому я попрошу вас, Сергей, взять это на себя. Прикроете старика от этого клеща, хорошо? Я вас назначу куратором «бабушки Кати» и по всем вопросам буду направлять Тоцкого к вам. Вы уж побегайте от него, устройте ему цирк, как умеете. Пусть погоняется за вами, может, не будет лишний раз мешать работе. А если сумеете выбить из него что-то полезное, можете рассчитывать на премию. Договорились?
– Хорошо, Михаил Григорьевич, – удивленный до предела от таких новостей, Сергей кивнул, – сделаем все в лучшем виде.
