Разумеется, наш сектор экранирован от всех посторонних полей и излучений. Разработчики проекта базы учли, что биологам придется работать в непосредственной близости от других отделов, и не могли допустить, чтобы их эксперименты повлияли на наши. Чего они не учли, так это непреодолимой силы притяжения, возникающей между влюбленными. И того, что лаборант-биолог, едва поставив очередной эксперимент, понесется тратить свободное время на помощь инженерам с физиками, подбирающими конфигурацию искусственного магнитного поля. Они бы и рады всю планету опутать своими сверхпроводниками, но этого им пока что никто не позволит – в особенности китайцы в своей зоне, у них свой проект имеется. Да и американцы вот начали подтягиваться, небось тоже вылезут со своими разработками. Смешно становится, если задуматься: по одному шарику ползаем, а программы терраформирования у всех разные. Будто бы о разных планетах речь.
Оно и на Земле-то смешно так себя вести, а на Марсе это еще очевиднее становится.
В общем, ничто не мешает нашим инженерам разрабатывать мини-установки и испытывать разные конфигурации. Может, хоть разгрузочный шлюз в результате удастся прикрыть магнитным щитом.
Нам-то что, наши бактерии в чувствительности к слабому магнитному полю замечены не были до сих пор. Они и на орбитальной станции готовы расти, без всякой магнитосферы. Шеф инженерного отдела мне так и сказал, проявил, видите ли, общую эрудицию.
– Тем более в районе ваших термостатов поле даже без экранирования было бы совсем слабым!
– Им, похоже, вполне достаточно, – проворчала я в ответ. Испуганная Юля притащила мне кусок бумаги в клеточку, на котором карандашом нацарапала… и правда, график посещений сектора ее другом сердешным! То есть натуральный график, с осями координат, время и частота посещений… Далеко пойдет девочка!
– Вполне достаточно… слабого поля и очень кратковременного его колебания.
Пока открывались и закрывались двери отсеков на станции, да. Похоже, мгновенные перепады напряженности поля наши бактерии восприняли как сигнал.
Влияние слабого магнитного поля на клетки – до сих пор довольно спорный вопрос. Множество более серьезных задач решили, а вот к этой только подбирались. Будут теперь и у студентов на Земле новые темы для дипломов.
Один из парнишек-инженеров резво уступил мне терминал, и вскоре на экране развернулся наш журнал с датами. На первый взгляд все сходилось.
– Похоже, придется нам теперь тесно сотрудничать, – усмехнулась я. – Буду присылать к вам Никиту с герметичным контейнером, посмотрим, как эти твари ведут себя вблизи от установки.
Даже не стала оборачиваться – сияющие счастьем глаза Юли я прекрасно разглядела и в отражении погасшего экрана.
– Вот теперь вы наконец-то выглядите точь-в-точь как девушки с советских постеров, – довольным тоном заметил Крамер.
Я скептически хмыкнула, вспомнив свою физиономию в зеркале. Девушки с плакатов хоть немного пользуются косметикой. И пятнистого «космического» загара у них нет, и кожа от сухого воздуха герметичной станции не шелушится. И уж наверняка у них больше поводов получать комплименты, чем грубая лесть американского шпиона.
– Просто решили одну мелкую техническую проблему, за которой скрывалась очередная непознанная тайна природы.
А теперь, по законам жанра, ему следовало бы осторожно развить тему, чтобы выпытать подробности.
– Ну, ведь ради подобных моментов вы и выбрали эту профессию, верно?
– По крайней мере, так мне казалось во время учебы в университете.
– Вот за что мне нравится ваша система образования, – вздохнул американец. – Есть одна коварная иллюзия, подстерегающая каждого молодого специалиста: во время обучения студент решает задачи, ответ на которые знает преподаватель. А для космоса нужен иной подход. Нужно учить решать нерешаемые задачи. Кажется, именно этим занимаются ваши студенты?
– Мой научный руководитель еще считал, что очень важно научить студента мечтать, – ностальгически усмехнулась я. – Что решение невыполнимых задач начинается именно с мечты.
– Вроде этих яблонь из старой песни, – подхватил Крамер. – Вот, например, глядя на этот апокалиптический пейзаж, кто сможет представить себе цветущие яблони? И, как наяву, почувствовать дурманящий запах осыпающихся бело-розовых лепестков?
