Если только он не совершит что-то, что сделает желание остаться непреодолимым.
Через мгновение он прочистит свое сухое горло. Через мгновение он будет в состоянии говорить, не напоминая изголодавшегося по любви, запинающегося школьника. Наконец его тело неохотно повиновалось. Фортескью откашлялся.
– Доброе утро, Патриция.
Ее взгляд метнулся к передним окнам в холле, затем обратно к нему.
– Добрый день, сэр.
День. Конечно же. Он продолжал смотреть на нее с каменным выражением лица, не в состоянии думать о том, что пришел сказать. Взгляд девушки из любопытного стал обеспокоенным. Фортескью мог видеть, как она забеспокоилась, что слишком далеко зашла, мягко поправив его.
Господи, она так прекрасна…
И так молода, и настолько в его непосредственном подчинении. Он стоял выше нее. Он был выше безвкусных связей с горничными. Его жизнь – это его служба маркизу. Он был почти рядом с самыми высокими на самой вершине, на высшей точке своей карьеры. Он был лучше, чем все это.
Горничная леди. Отлично.
Фортескью снова откашлялся, осознавая, что от этого стал похожим на надутого семидесятилетнего старика.
– Его светлость официально объявил о своей помолвке с мисс Милбери.
Девушка улыбнулась в ответ, преобразившись за одно мгновение из ошеломляющей до захватывающей дух красавицы. О, на самом деле, с ним творилось что-то ужасное. За двадцать лет безупречной службы он ни разу не похлопал по заднице даже свою бухгалтерскую книгу – но все, что он хотел сейчас сделать, это утащить девушку в ближайшую кладовку для белья и…
– Это хорошие новости, сэр. Не хорошо для мужчины быть так долго одному.
– Что? – Он задохнулся. Она говорит о маркизе. – О… да. Свадьба состоится достаточно скоро. – Скандально скоро, но он был не в том положении, чтобы заявлять о своем мнении в настоящий момент. – В действительности, мисс Милбери и ее семья немедленно переезжают в Брук-Хаус, чтобы начать приготовления.
Ее улыбка стала еще шире.
– Присутствие многих прекрасных леди, несомненно, украсит дом, не так ли, сэр?
– В самом деле. – Он уже был ослеплен. Фортесью упорно сжимал кулаки, еще сильнее вдавливая пальцы в потеющие ладони. – Как оказалось, мисс Милбери в настоящее время не имеет своей собственной горничной. Я подумал, что ты подойдешь.
Ее улыбка исчезла от изумления. Нет, от совершенного потрясения.
– Я, сэр? – Она заморгала, глядя на него? – Я-я?
Все домашние восстанут от такого беспорядочного назначения. Сама мисс Милбери вполне вероятно может возразить, и если маркиз потрудится заметить, то и он, несомненно, возразит. Фортескью это просто не заботило.
– Тебе нужно начать немедленно. Вещи мисс Милбери уже по пути сюда. Полагаю, ты знаешь, что нужно делать с этими вещами? – строго спросил он.
Она сразу же закрыла рот, вырванная из своего потрясения, что и было его намерением.
– Я буду стараться, сэр.
Он коротко кивнул.
– Тогда все хорошо. – Фортескью резко повернулся и зашагал прочь, до того, как он полностью потеряет контроль над собой. Но один раз он все же оглянулся, увидев, как она безвольно прислонилась к столбику, с недоверием качая головой.
Даже тогда, она была самым прекрасным созданием из всех, кого он когда-либо видел.
Он был полностью обречен.
И он никогда не ощущал себя настолько живым.
Вход в ателье к Лемонтёру не был отмечен ничем особенным, просто еще одна элегантная дверь среди более привычных магазинов на Стрэнде. Однако Тесса прошагала к прекрасной резной двери, энергично постучала дверным молотком в форме птицы и выпрямилась во весь рост.
Несомненно, все это она проделала в ожидании того, что кто-то пройдет мимо и увидит ее входящей в дверь самого исключительно портного. Феба подумывала о том, чтобы поаплодировать, но решила, что Тесса может и не увидеть в этом юмора.
Дверь открыл весьма недурно выглядящий молодой лакей, на которого, казалось, вовсе не произвели впечатления разнообразные образцы женской красоты, ожидающие снаружи.
– Добрый день, – начала Тесса. – Я…
Слуга даже не взглянул в сторону Тессы, вместо этого устремив свой пристальный взгляд исключительно на Фебу.
