В некоторых архивах, рукописных отделах публичных библиотек можно встретить роскошное издание — «Общий гербовник дворянских родов». Он покоится в дубовом ларце, каждое изображение герба, выполненное тщательнейшим образом, проложено тонкой рисовой бумагой, драгоценный переплет, богато украшенная застежка.
Этот «Гербовник» показывают экскурсантам, иностранным посетителям. Он ценится как редкий памятник полиграфического искусства. Но уже давно к нему не прикасались руки исследователя. Это на первый взгляд и понятно. В наше время генеалогией интересуются только историки. В Советском государстве нет сословных предрассудков, нет расовой дискриминации, а значит, и отсутствует необходимость копаться в генеалогических материалах, выяснять происхождение предков. У нас одним из первых декретов советской власти были отменены всевозможные титулы князей, графов, баронов, дворянские звания и т. п. Естественно, что отпала и необходимость в изучении генеалогических ветвей того или иного рода, почему-либо претендовавшего на «благородное происхождение» или титул.
И генеалогия, как вспомогательная отрасль исторической науки, зачахла, а это повлекло за собою и падение интереса к таким вспомогательным историческим дисциплинам, как геральдика, сфрагистика (наука о печатях).
А может быть, и действительно геральдика, сфрагистика — это уже отжившие отрасли науки? Может быть, с исчезновением тех классовых, социальных условий, которые их породили, эти дисциплины должны умереть, сохранив по себе лишь память как об этапе развития исторической науки?
Не раз нам приходилось слышать: «геральдика» — это «разрисованное, символическое прошлое русского дворянства», и если кто и может им интересоваться, то разве только коллекционер, но не серьезный ученый.
Но это не так. Геральдика и сфрагистика не мертвые науки.
Архивистам приходится очень часто сталкиваться с геральдической символикой, и очень часто она позволяет уточнить истину, поставить на место ту или иную историческую деталь, факт. И не случайно украинские научные работники-архивисты подняли вопрос о необходимости расширять изучение геральдических материалов, перенеся центр тяжести на изучение всевозможных знаков, орденов, значков последних лет, их происхождения, символики, их значения как источников.
Конечно, сам по себе герб не многое может объяснить историку. И если на нижегородском гербе было изображение бегущего оленя, а на ярославском — медведя, то делать выводы о том, что ярославское княжество славилось медведями и медвежатиной, а нижегородское — оленями и оленятиной, более чем наивно. Но герб в сочетании с материалами, описывающими происхождение его символики, уже очень ценный источник. Именно в таком сочетании геральдика обретает значение подлинной науки. А генеалогия становится наукой, наукой о наших предках, о их подвигах. Она важна для изучения истории войн, истории культуры и т. п.
Как известно, А. С. Пушкин очень интересовался генеалогией и именно не с точки зрения «дворянской мудрости», а с точки зрения национальной гордости. Пушкин дорожил знаниями о героическом прошлом России, дорожил и тем, что он происходит «от предков, коих имя встречается почти на каждой странице истории нашей». Степень знаний исторических, любил подчеркивать Пушкин, всегда характеризует степень культуры и культурности народа.
«Образованный француз или англичанин дорожит строкою старого летописца, в которой упоминается имя его предка, честного рыцаря, падшего в такой-то битве или в таком-то году возвратившегося из Палестины… Дикость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим. И у нас иной потомок более дорожит звездою двоюродного дядюшки, чем историей своего дома, т. е. историею отечества».
