И хуже всего то, что это было сделано кем-то, кто точно знал, какой уродливой, какой ужасной может быть религиозная война — самая ужасная, всепоглощающая война. Глядя на эти тела, Мерлин понял, что никогда не сможет притвориться, будто не знал, что именно к этому должна привести любая религиозная война. Что ненавидящие, нетерпимые люди найдут в религии и имени Божьем оправдание для совершения самых жестоких, варварских поступков, какие только могут вообразить, и поздравят себя со своей святостью, даже когда они поступали так на самом деле. И что, когда это произойдет, такие люди, как Валис Макхом, который вернулся домой из горной охотничьей экспедиции и обнаружил, что его деревня сожжена дотла последователями Клинтана, а вся его семья мертва, сделают ответную ненависть такой же жестокой, такой же беспощадной и назовут свою месть справедливостью. И, пожалуй, самым адским из всего этого было то, что невозможно было винить Макхома за то, что он отреагировал именно так. Чего еще мог ожидать любой здравомыслящий человек от горца, который нашел свою мать зарубленной насмерть? Который похоронил своих троих детей, старшему из которых было меньше шести лет, и держал на руках изнасилованное и изуродованное тело своей жены, рыдая над обломками сердца, которое никогда не заживет? Действительно, это было чудо, что он и его последователи дали своим врагам чистую смерть, чего не сделали бы слишком многие другие реформисты. Они дали бы этим врагам именно то, что их враги дали им, и если бы по пути они поймали какого-нибудь невинного, который просто пытался выжить в хаосе, жестокости и отчаянии, так оно и было.
Оно питается само собой, — подумал он, наконец-то отгоняя образ этих обнаженных тел. — Жестокость ведет к ответным злодеяниям, и люди, которые не могут отомстить за себя тем, кто убил их любимых, мстят за себя всем, кого они могут поймать. И это порождает еще больше ненависти, еще больше жажды мести, и цикл продолжает раскручиваться.
Мерлин Этроуз был ПИКА, созданием из сплавов и молициркона, волоконной оптики и электронов, а не из плоти и крови. Он больше не подчинялся биохимии человечества, больше не был пленником адреналина и других физиологических проявлений гнева и эволюционного программирования «сражайся или беги». И все это не имело ни малейшего значения, когда он столкнулся с пылающей внутри него ненавистью и своей неспособностью проникнуть в далекий Храм в городе Зион.
Если бы я только мог увидеть, что там происходит, — подумал он с оттенком отчаяния. — Если бы я только мог знать, что они делают, о чем думают… планируют. Никто из нас не предвидел этого вовремя, чтобы предупредить Стонара — во всяком случае, ни о чем таком, чего он уже не подозревал сам. Но мы должны были это предвидеть. Мы должны были знать, что подумает такой человек, как Клинтан, и, видит Бог, у нас было достаточно доказательств того, на что он готов пойти!
Во многих отношениях его способность — его и его союзников — видеть так много только усилила и обострила его разочарование из-за того, что он не мог достигнуть Храма. У них было больше информации, чем они могли использовать, особенно когда они не могли позволить никому другому заподозрить, как эта информация попала в их распоряжение, и все же они не могли заглянуть в единственное место на всей планете, которое им больше всего нужно было увидеть.
Но на самом деле Мерлин Этроуз желал не «видений Зиона», и он это знал. Чего он хотел, так это на одно, мимолетное мгновение привлечь Жаспара Клинтана и его сотоварищей в свою зону досягаемости, и он хотел этого с такой силой, которая, как он знал, граничила почти с безумием. Он поймал себя на том, что все чаще и чаще думает о коммодоре Пее по мере того, как суровая зима в западном Сиддармарке становилась все более и более жестокой. Коммодор вошел в штаб-квартиру Эрика Лэнгхорна с ядерной микробомбой в жилетном кармане; Мерлин Этроуз мог легко доставить в Зион многомегатонный заряд и уничтожить не просто храмовую четверку, но и весь Храм одним катастрофическим взрывом. Число погибших было бы ужасным, но могло ли это быть хуже того, что, как он наблюдал, дюйм за мучительным дюймом происходило в Сиддармарке? Чем те смерти, которых эта война уже стоила Чарису и его союзникам? Чем смерти, которых это будет стоить в ближайшие месяцы и годы?
