Решимость бурлила в крови и подталкивала вперед. Он прошел сквозь лабиринт столов и стульев в дальний угол комнаты. Никто не обращал на него внимания. Он стоял всего футах в десяти, когда Гретхен наконец повернулась. Как только их глаза встретились, застыла, прижимая блокнот к груди, словно это единственная вещь, которая удерживала ее на земле.
Джулиан улыбнулся в надежде, что это поможет смягчить шок. Не помогло. Она пришла в себя, но при этом нахмурилась и плотно сжала губы. Но он не позволит такой мелочи воспрепятствовать ему. Она рассержена. Имеет право. После того как он на нее набросился. Он ожидал подобной реакции, когда садился в самолет. Но он убедит Гретхен, что сожалеет о случившемся, и все будет хорошо. Он в этом уверен.
– Что ты здесь делаешь, Джулиан?
Голос бесстрастный, безразличный, как и выражение лица. Единственное, что ее выдавало, легкий блеск темных глаз. Что это? Интерес? Раздражение? Влечение? Возможно, дело в верхнем освещении, давшем ему надежду там, где ее и быть не могло.
– Я вернулся, чтобы поговорить с тобой, – пояснил он, шагнув к ней и надеясь на лучшее.
Гретхен не отступила, но, судя по позе, вовсе не поощряла подходить ближе.
– Думаю, мы и без того слишком много говорили, не находишь?
– Но не об этом.
Он сделал еще шаг.
– Гретхен, прости за тот понедельник. Ситуация с Россом, статья в новостях, сама понимаешь. Теперь я точно знаю, что все это не имеет с тобой ничего общего. Мне жаль, что обвинил тебя. Ты оказалась права, говоря, что никогда бы ничего подобного не совершала. И я это знал. Но в прошлом меня столько раз предавали люди, которым я верил. Кого-то нужно было обвинить в этом, а ведь я не знал, кто еще мог выдать тайну моего брата.
Она кивнула и, положив на стол блокнот, скрестила руки на груди.
– Поспешные и необоснованные заключения обычно вызывают много проблем. Я рада, что ты нашел истинного виновника. Надеюсь, заставишь его страдать так, как заставил страдать меня последние несколько дней. Это справедливо.
Джулиан увидел, как гримаса боли прошла по ее лицу, и возненавидел себя за то, что стал причиной этого. Нужно срочно все исправить.
– Это Бриджет, – признался он. – Она наняла детектива. Тот следил за мной в Нэшвилле и Луисвилле. Раскопал и вытащил на свет божий всю историю, а она продала все журналистам. Потому что ревновала к тебе и желала нашего разрыва.
Гретхен только фыркнула:
– Бриджет Мартин ревновала ко мне? Но как такое возможно? Одна из самых прекрасных женщин, которых я когда-либо видела. Невероятно!
– Я уже говорил тебе раньше, все это иллюзия. Я работаю в бизнесе, где каждый старается подставить тебе ножку, привести к падению. Даже кто-то вроде Бриджет не защищен от уничтожающей критики, и их эго из-за этого очень уязвимо. Ты стала для нее угрозой. Она из тех, кто привык получать желаемое, и собиралась вернуть меня всеми возможными средствами.
– Очевидно, химикаты из силиконовых имплантов просочились ей в мозг.
– Вероятно, – улыбнулся Джулиан. – Но я хотел, чтобы ты знала: это не сработало. Еще до того, как узнал правду о том, что она сделала, я все равно не хотел ее. И по-прежнему хотел тебя.
Гретхен слегка прищурилась.
– Не хотел, – уверенно заявила она.
– Хотел и хочу, – настаивал он. – Хотел тогда и хочу сейчас. Даже когда злился на тебя, оттолкнул, зная, что должен сделать это или рискнуть увидеть в газетах еще одну историю, все равно не хотел отпускать тебя. Дни без тебя казались такими пустыми, я лишь совершал необходимые телодвижения, но не жил. Мне не хватает тебя в своей жизни.
Он ожидал, что Гретхен повторит его слова, скажет, что тоже скучала по нему, но она молчала.
– И вдруг, когда уже и не думал, что способен чувствовать себя еще большим идиотом, я получил письмо из Фонда церебрального паралича. А когда прочитал, понял, что пожертвование сделала ты.
– Как ты догадался? Пожертвование ведь анонимное.
Джулиан покачал головой:
– Да, но мне все стало ясно. Я заставил тебя взять деньги против твоего желания. А ты просто вернула их таким способом, что даже я не смог с этим поспорить. Блестяще, ничего не скажешь, но это только подтвердило, что я с самого начала был прав насчет тебя.
