Бри настаивала, чтобы она ехала в Италию и утопила печали в жарком итальянском любовнике. Амелия предлагала отправить деньги Джулиану, если она не хочет потратить их на поездку. Хотя мысль о том, чтобы провести каникулы на Капри, пробуя просекко, пока сексуальный мужчина, почти не говорящий по-английски, втирает лосьон от загара в ее тело, казалась прекрасной, Гретхен знала, что не сможет этого сделать. Но если отошлет деньги, Джулиан, возможно, откажется их получить, и она никогда от них не избавится.
Значит, остается пустить их на полезное дело, чтобы в любом случае из всего этого вышло что-то хорошее. Возможно, это каким-то образом очистит деньги. Пусть последняя неделя не будет бесцельной. Джулиан может считать ее пронырливой лгуньей, готовой продать его, но ничто не может быть дальше от правды. Есть один способ сделать так, чтобы он тоже поверил.
Включив компьютер, она поискала сайт Фонда церебрального паралича. В два счета нашла все, что искала. Решение и немного душевного спокойствия, а что еще необходимо, чтобы положить деньги на счет и запустить машину в действие.
Пусть она не поедет в Италию, зато последнее слово останется за ней.
Сценарий оказался ниже всякой критики. Джулиан едва смог дочитать то дерьмо, которое Росс прислал сегодня днем с курьером. В сравнении с ним «Бомбы ярости» выглядели просто трагедией Шекспира.
Всего неделю назад он без раздумий принял бы предложение, но это было до того, как Гретхен пробралась ему в сердце, посеяла семена надежды на то, что он может сделать серьезную актерскую карьеру, а потом полила керосином ростки, пробившиеся сквозь землю. Росс и его пиар-агент вовсю старались отвлечь внимание от Джеймса и найти способ замолчать эту историю, но так, чтобы не показалось, будто Джулиан стыдится брата. Он ни в коем случае не стыдился. Просто не хотел, чтобы репортеры раскинули лагерь у ворот «Хоторн комьюнити» или донимали Джеймса, требуя рассказать его слезную историю. Он уже получил звонок от Опры с требованием разделить его тайную боль.
Несмотря на заверения Росса, что это самый верный путь, Джулиан не желал ни с кем делить свою тайную боль. Хотел уберечь брата от любопытных глаз. Но все испортил, когда исповедался Гретхен. Доверился ей. Эти большие карие глаза молили быть откровенным с ней. А потом она исподтишка ударила его ножом в спину. Совсем как остальные. Джулиан до сих пор не мог окончательно в это поверить.
Он швырнул мерзкий сценарий на кухонный стол и покачал головой. Он сыграет в этом фильме. Потому что должен. Несмотря на то что возненавидит себя больше, чем прежде.
Встав из-за стола, он решил выпить чего-нибудь покрепче, но услышал звук шагов в прихожей.
В доме не должно быть никого, кроме него!
Прежде чем он успел отреагировать, из-за угла появился незваный гость в коротеньком топе и узких штанишках. Бриджет.
– Какого черта? Как ты сюда попала? – прошипел Джулиан, от злости сжав кулаки.
– У меня остался ключ, – сообщила она, перекидывая за плечо белые волосы, связанные в хвост, и сладенько улыбаясь. Он никогда не доверял таким улыбочкам.
Она положила на стойку пачку писем.
– Я принесла твою почту. Заехала, когда услышала, что ты вернулся со свадьбы, потому что хотела тебя видеть.
Она шагнула к нему, но он отступил. Ему все это не нравилось. Бриджет слишком расчетлива, чтобы просто так добиваться его общества.
– В чем дело?
Она надулась, выпятив накачанную нижнюю губу.
– Я скучаю по тебе, Джулиан. Эти последние несколько недель мне трудно пришлось.
– Мы расстались шесть месяцев назад, а когда виделись последний раз, я был свидетелем, как ты засунула язык в самое горло Пола. Тогда мне не показалось, что ты страдаешь.
Она нахмурилась, но лицо осталось неподвижным, благодаря инъекциям ботокса.
– Я использовала Пола, чтобы отомстить тебе. Пыталась тебя забыть, но ничего не получилось. Когда увидела твои снимки с этой жирной особой, мое сердце едва не разбилось. Я…
– Прекрати, – оборвал он, поднимая руку.
Пусть он расстроен из-за Гретхен, но никому не позволит ее чернить. Он солгал, утверждая, что она для него пустое место. Это не игра. Но что еще он мог сказать? Зато это убедило его и ее, что бороться не за что. Хотя, несмотря на обстоятельства, она по-прежнему что-то значила для него. Больше, чем когда-либо значила Бриджет.
