«Будем идти шаг за шагом», – напомнил он себе. Кроме того, их ждет работа. Даже если она хочет его так же отчаянно, как он ее, скоро свадьба, и нужно срочно декорировать бальный зал.
– Полагаю, нам лучше вернуться в часовню, – вспомнил он. – Я обещал тебе помочь с украшениями.
– Это ни к чему, – отрезала она. – Ты оплатил мне ланч и, что важнее всего, этот кулон. Я с радостью останусь на всю ночь, чтобы наверстать потерянное время.
Он покачал головой:
– Так легко ты от меня не избавишься. И хотя я лишен художественного восприятия, однако помогу тебе, и это окончательно.
Гретхен кивнула и бросила салфетку на стол.
– Прошло больше часа. Как по-твоему, репортеры сдались или все еще ждут у ювелирного магазина?
Джулиан пожал плечами и встал.
– Не важно. Я счастлив, что мы пробыли наедине целый час.
Он взял ее за руку и повел к выходу. Репортеры сдались и уехали. Машина стояла в конце квартала. По дороге в часовню оба неловко молчали, смущенные какой-то странной энергией, бушевавшей между ними. Это продолжалось, пока они не вернулись в бальный зал. Работа закипела. Они погрузились в новое занятие – завязывать на спинках стульев черные банты из органзы. Джулиана к этому не допустили, очевидно, он не умел завязывать банты, только узлы, и ему было поручено складывать полотняные салфетки. Слава богу, никаких причудливых оригами из ткани не требовалось, всего лишь складывать обычные прямоугольники с карманчиками.
Когда банты были завязаны, Гретхен расставила стеклянные подтарельники с серебряными бусинами. Джулиан драпировал салфетки вокруг подтарельников и вкладывал в карманчики меню. Он помог ей внести примерно сорок декоративных ваз и поставить на сцену вместе с большими серебряными вазами и канделябрами.
– Что дальше? – спросил он. – Расставить их по столам?
Гретхен уселась на край сцены и покачала головой:
– Не сегодня. – И глянула на мобильник: – Уже поздно. Сделаю это завтра.
Джулиан сел рядом и оглядел комнату. Они многое успели, но, зная Гретхен, можно с уверенностью утверждать, завтра ей предстоит гораздо больше.
– Уверена? Я могу остаться хоть на всю ночь.
– Разве ты здесь не ради Марри? Не следует ли вам играть в покер или весело проводить время?
– Вовсе нет. – Он пожал плечами. – Сегодня с утра мы играли в гольф и ели барбекю. Завтра только репетиция, обед и мальчишник.
Гретхен понимающе улыбнулась:
– Что запланировано? Стриптизерши и пиво?
– Нет! – возразил он оскорбленным тоном. – Все должно быть классно. Я снял старый бар с пианино в деловом центре. Местная мини-пивоварня поставит бочонки с их лучшим пивом. Выступать будут несколько дам из бурлеска.
Все это он пытался говорить с серьезным лицом, но долго не выдержал и рассмеялся:
– Ладно-ладно! Стриптизерши и пиво. Но очень дорогие стриптизерши и пиво.
– Уверена, это делает мальчишник куда более классным, – улыбнулась она.
– Я так и посчитал.
– В таком случае нам лучше доставить тебя домой. Тебе понадобится отдых перед ночью разгула.
Гретхен встала и вытерла ладони о джинсы.
Джулиан повел ее из бального зала. Подождал, пока она выключит свет и запрет двери. Когда они пришли на парковку, он заметил, что стало гораздо холоднее. Застегнул кожаную куртку, хотя бы немного защищавшую от ветра.
Гретхен казалась более подготовленной. Она вышла в темно-красном жакете до бедер и шарфе. Он проводил ее к крохотному седану, хотя не желал расставаться и не решался сказать то, что нужно в таких случаях, чтобы продлилась ночь. Придвинулся ближе, чтобы попрощаться. Она подняла глаза, в которых отражался свет уличных фонарей.
– У тебя есть теплая куртка? – спросила она, когда он вздрогнул.
– Не привез. У меня есть куртка, которую я ношу, когда катаюсь на лыжах в Аспене, но не представлял, что она здесь понадобится.
Он обратил внимание, что изо рта вырывается пар. Оказывается, чертовски холодно. Следовало тщательно проверить прогноз, прежде чем собирать вещи, а не быть таким легкомысленным.
– Может, завтра успеешь заехать в магазин и выбрать хорошее шерстяное пальто. Нельзя, чтобы шафер простудился перед свадьбой.
– Хорошая мысль. А может, до завтра сумеешь помочь мне согреться.
