— Он сказал тебе, что это я его бросила?
Я не могла сказать, язвит она или нет. Непохоже, хотя я не очень хорошо ее знала. Каждый раз, видя ее, я видела и Эрика. Не то чтобы мне было до этого дело. Серьезно. Я не ревновала. Просто думала, что необходимо ее предупредить.
— Ему и не пришлось. Его опередил миллион других, — ответила она.
— У меня нет к Эрику никаких чувств. То есть, он волен быть с кем хочет. Если он тебе нравится, я не против. — Я понимала, что говорю много лишнего, но не могла остановиться. — Он и не особо стремился меня вернуть. Между нами давно ничего нет. Если честно… Эрик просто…
— Козел! — спас меня голос Афродиты. Она, зевая, прошла мимо нас, заглянув в один из холодильников. — Теперь ты услышала это от двух его бывших девушек. И ключевое слово здесь — бывших — Афродита подошла к столу, поставив напротив пустого стула рядом со мной бутылку апельсинового сока и бутылку чего-то, показавшегося мне дорогим шампанским. — Конечно, Зет не называла его козлом! Она обычно ведет себя мило и любезно.
Продолжая говорить, Афродита вернулась к холодильнику и открыла морозилку. Раздался звон бокалов. Пророчица вернулась к столу, держа в руке заиндевелый хрустальный бокал, длинный и тонкий. Из таких обычно пьют на новогодних вечеринках, которые показывают но телику.
— А я вот не милая и никоим образом не любезная. Козел! Таков он, наш Эрик! — Она откупорила шампанское, плеснула в бокал апельсинового сока и почти до краев долила в него пузыристой жидкости, потом улыбнулась бокалу, заявив: — «Мимоза». Как сказала бы моя маман — завтрак для чемпионов!
— Я знаю, какой Эрик, — сказала Шайлин. Вид у нее был не обиженный, но и не особо довольный. Но голос звучал твердо и убежденно. — И знаю, какая ты!
Афродита вскинула светлую бровь и сделала большой глоток.
— И какая же?
«О-оу»! — подумала я.
Наверное, мне следовало сделать что-нибудь, чтобы спустить надвигающуюся ссору на тормозах, но это бы выглядело жалкой попыткой столкнуть машину с рельсов, прежде чем в нее врежется приближающийся поезд. Меня бы расплющило, но машину я бы не спасла, поэтому я просто закрыла рот и глотнула газировки.
— Ты серебристая. Как лунный свет, а это означает, что тебя коснулась Никс. А еще в тебе есть масляно-желтый цвет, похожий на свет маленькой свечи.
— И это означает?.. — Афродита рассматривала свои ногти с идеальным маникюром, очевидно, не слишком интересуясь ответом Шайлин.
— И это означает, что, как и маленькую свечу, тебя очень легко погасить!
Афродита прищурилась и хлопнула ладонью по столешнице.
— Вот что, новенькая! Я пережила слишком много всякого дерьма из-за этой пресловутой борьбы с Тьмой, чтобы еще терпеть твою болтовню и всезнайство!
Похоже, Афродита готова была вцепиться Шайлин в горло. Я уже думала отправиться за Дарием, когда в кухню вплыла Стиви Рей.
— Эй, вы! Доброе утро! — зевая, сказала она. — Черт, как я устала! В холодильнике осталось хоть немного «Маунтин Дью»?
— Сейчас не утро, а закат! И какого черта никто не спит? — вскинулась Афродита.
Стиви Рей нахмурилась.
— Желать людям доброго утра вежливо, пусть даже технически не совсем верно. И мне нравится рано просыпаться. В этом нет ничего плохого!
— Он птица! — напомнила Афродита, наливая себе еще шампанского.
— Уже пьешь? — спросила Стиви Рей.
— Да. А ты кто? Сельский вариант моей маман?
— Нет, хотя если бы я была вариантом твоей мамаши, мне тоже было бы все равно, что ты напиваешься за завтраком! — Стиви Рей убрала банку «Маунтин Дью» в холодильник. — А теперь, раз я об этом подумала, скажу, что пить на завтрак газировку тоже не очень хорошо. Бьюсь об заклад, где-то здесь завалялось немного «Лаки Чармс».
— Они восхитительные, — согласилась Шайлин. — Если найдешь, я бы тоже не отказалась!
— «Граф Шокула». — Раз Афродита больше не собиралась никого убивать (пока что), я снова обрела дар речи. — Если увидите коробку, чур, я ее возьму.
— А что, черт возьми, не так с «Мимозой»?! — спросила Афродита. — Апельсиновый сок пьют же на завтрак!
— Шампанское — это алкоголь! — заявила Стиви Рей.
— Это розовое «Вдова Клико»! То есть, это хорошее шампанское, а значит, алкоголь вычеркиваем! — возразила Афродита.
