— Где моя дочь? — оглушительно громко спросил старик.
Коррадо, не отвечая, испытующе смотрел на него.
— А кто вы? — спросил он в свою очередь.
Старик слегка усмехнулся, поднял палку и, направив ее на Каттани, произнес:
— Ты же знаменитый комиссар. Неужто не догадываешься, кто я? Я Глава Семьи.
Каттани и Сильвия в замешательстве переглянулись, а старик придвинул к себе стул и уселся, вытянув больную ногу.
— Где Лорелла? — повторил он свой вопрос. — Она не моя дочь, но для нее я больше чем отец. — Он слегка откинул голову. — Она была совсем еще маленькая, когда я впервые увидел ее в приюте у монахинь. Ей было всего несколько месяцев.
— Ее зовут не Лорелла, — перебил его Коррадо, — а Паола. Ее настоящее имя и фамилия Паола Фроло.
Старик поднял руку, словно желая его остановить, и досадливо проговорил:
— Да знаю, знаю! Но для меня она Лорелла. Я ее вырастил, выучил. И считаю своей родной дочерью.
Поведение старика, строящего из себя заботливого отца, разозлило Коррадо, и комиссар прямо бросил ему в лицо обвинение: это по его приказу Тиндари убил мать девочки.
Старик вновь протестующе поднял руку.
— Да что ты об этом знаешь? Разве можешь ты что-нибудь понимать в наших сицилийских делах? Тиндари был не виноват, даже напротив; когда нападавшие удрали, он бросился на помощь, и ему удалось спасти из огня девочку. Эта история произошла в тысяча девятьсот семидесятом году. Никогда раньше Сицилия не видела такого позора. Чтоб напасть на женщину с ребенком!.. — Он провел рукой по лбу и мрачно изрек: — Во всем виноваты наркотики, это они смели все правила чести. Раньше командовало всего несколько человек, а все остальные им подчинялись. Но с тех пор как пошла торговля наркотиками, все захотели враз разбогатеть, и началась война, и все стали бороться друг против друга, не брезгуя никакими средствами. Потеряли всякое уважение друг к другу…
Старик испустил глубокий вздох, как бы признавая свое бессилие, коль на свете все пошло кувырком. И снова спросил, где Лорелла.
— Я хочу с ней повидаться, — сказал он, — а потом ее сразу надо отправить обратно в Германию.
— Нет, — возразил комиссар, — я должен отвезти ее к настоящему отцу.
Впервые за время разговора Глава Семьи, неизменно сохранявший невозмутимость и державший себя в руках, занервничал. Он не в силах был скрыть свою тревогу.
— Не делай этого, комиссар, — проговорил он, твердо глядя в глаза Каттани. — Это будет жестоко с твоей стороны. Ведь Фроло для нее чужой человек, она его совсем не знает. Ты хочешь отвезти ее к какому-то умирающему незнакомому старику и вот так лишить сразу двух отцов. — Он старался придать своему голосу убедительность. — Нет, — продолжал он, — никто не должен знать правду. Пусть девочка навсегда останется Лореллой Де Пизис. Если до моих врагов дойдет, что она моя дочь, ее без всякой жалости отправят на тот свет.
Соглашаясь в мыслях с такой возможностью, Коррадо молча смотрел на старика. А тот добавил:
— Если ты выполнишь то, о чем я прошу, я расскажу тебе всю историю мафии за последние тридцать лет.
Каттани не успел ему ответить. Внимание всех привлекли какие-то крики в коридоре. Каттани узнал голос Лореллы — она требовала пустить ее к отцу.
— Где он? Я хочу его видеть!
Она рывком распахнула дверь и бросилась в объятия Главы Семьи.
— Папа, наконец-то!
В эту минуту во двор въехала машина. Комиссар выглянул проверить, кто приехал. Он увидел, как из машины выскочили четверо вооруженных мужчин и рассыпались по двору. В ворота следом влетела вторая машина. Комиссар попятился, сжимая в руке пистолет.
— Надо уходить! — закричал он. — Они приехали за ним.
Коррадо схватил старика за лацкан пиджака и приподнял со стула.
— Твои люди хотят тебя освободить, — свистящим шепотом произнес он, — но живым они тебя не получат. — Он приставил к его затылку ствол пистолета. — Я тебя прикончу!
— Ошибаешься, комиссар, — задыхаясь, сказал старик. — Они приехали не для того, чтобы меня спасти. Они хотят меня убить: я конченый человек, мафия решила от меня избавиться.
Каттани, никак не ожидавший такого поворота дела, колебался. Неужели в верхах мафии произошло землетрясение, и старик стал его жертвой? Он опустил пистолет.
