Он уже собрался устроить в кабинете обыск, дабы прояснить главный вопрос, как вдруг услышал скрип двери и странный гул. На полусогнутых ногах Стен преодолел четыре фута, отделявшие кресло от стенного шкафа. Забившись туда, он припал было глазом к вентиляционной дырочке, но так ничего и не разглядел. Пришлось обратиться в слух.
До ушей донеслись странные потрескивания, посвистывания, поскрипывания и пощелкивания, ответом на которые стала лавина столь же невразумительных шумовых эффектов. Он вообразил, что различает в потоке отдельные слова, но не смог определить язык общающихся. Язык явно был искусственным, но Стен не знал о других искусственных языках, кроме эсперанто и клингона, и не считал себя знатоком в этой области.
Звуки стали громче, потом Стен услыхал английскую речь - правда, с чудным акцентом. Голос зачитывал с монитора его ответ на дурацкое письмо. Когда чтение закончилось, раздалось зычное гиканье.
– Речь совершенно не о том! Как можно бесстыдно сверкать зубами в общественном месте! Просто чудо, что не вспыхнула драка. Что за безответственное поведение!
– Кажется, это вы, Кетзел, ведете речь совершенно не о том, - возразил другой голос на безупречнейшем английском.
– То есть как? Разве… - Стен услышал ожесточенный стук по клавишам своей клавиатуры. - Разве низвести эту выходку до уровня банальной невежливости не значит оправдать подобную…
– Лучше подумайте, Кетзел, кто ввел в компьютер ответ на письмо?
Установилась многозначительная тишина.
– Еще важнее понять, - продолжил второй голос на прекрасном английском, - где автор текста. Мы отсутствовали не более пяти минут.
Стен услышал звук удаляющихся шагов. Один из неизвестных покинул комнату. Стен затаил дыхание. Немного погодя снова раздался звук шагов.
– Перед домом находится наземное самодвижущееся средство. Здесь кто-то побывал.
– Отличная логика, Кетзел. Впрочем, осмелюсь предположить: самодвижущееся средство перед домом указывает, что этот кто-то по-прежнему здесь.
– Будь добр, осмотри помещение.
Раздался негромкий щебет, после чего у Стена встали дыбом волосы. Повинуясь инстинкту, он шлепнулся на пол шкафа и зарылся в гору лыжных курток и одеял; здесь же валялись два здоровенных плюшевых медведя, которых он купил для племянницы, но так и не подарил. Из этого сомнительного убежища он увидел, как дверь шкафа распахивается. В шкаф заглядывала огромная гребенчатая ящерица. Рядом с ящерицей парил, не прикасаясь к полу, серебристый гладкостенный механизм, навевающий неприятные воспоминания о дистанционных зондах, состоявших на вооружении марсиан в фильме «Война миров». Чудовищные оранжевые глаза ящерицы оглядели внутренность шкафа и уперлись в кучу одежды на полу.
Оцепеневший до потери речи Стен был готов сдаться. Ящерица разинула пасть и изрекла на плохом английском:
– Никого не вижу.
– Кетзел, - с упреком проговорил гладкий серебристый зонд, - смотри внимательно. - Высунувшееся из зонда поблескивающее щупальце нацелилось Стену в самый кончик носа. Ящерица посмотрела туда же.
– Ой! - сказала она.
– А-а-а! - закричал Стен и лишился чувств.
– Это он. При всем несовпадении объемного и плоского изображений это он и есть.
– Вынужден согласиться. Наверное, было упущением с моей стороны не предположить, что он рано или поздно вернется. Приближается время, когда многие члены этого общества берут отпуск.
– Отпуск?
– Это похоже на то, чем вы занимаетесь с тех пор, как мы оказались здесь.
Стен решил, что ему снится сон. Либо это, либо повар в буфете, где он перекусывал днем, случайно уронил в соусницу средство, вызывающее галлюцинации.
– Возникает проблема: куда его девать до нашего отлета? Куда девать ЕГО?!
– Мы как будто еще не подготовились к старту.
– Еще нет. Двигатель почти полностью возвращен в строй, но навигационная антенна дальнего радиуса действия все еще не отремонтирована, а вместе с ней - главный карданов подвес люка, сильно поврежденный от удара о скалу. Нам еще повезло, Кетзел, что от механизма рулевого управления хоть что-то уцелело.
Стен нехотя пришел к заключению, что является свидетелем реального разговора, ведущегося у него за спиной. Он распахнул глаза. Он лежал на кушетке в своем кабинете и таращился в стеклянную дверцу книжного шкафа. В дверце отчетливо отражалась высоченная прямоходящая ящерица и гладкий приборчик, их Стен уже видел во время предыдущего приступа.
