– Неужели! А я-то думала, что у всех ваших братьев жизнь сложилась, не менее удачно, чем у вас.
– У всех, кроме одного, – вздохнул сэр Родерик, – и он очень сильно огорчал нашего отца.
– Почему? – спросила Астара, внезапно почувствовав любопытство.
– В большинстве старинных семейств существует давняя традиция: старший сын продолжает семейное дело и берет на себя заботу о наследственных владениях, второй сын обращается к политической карьере, третий становится военным, а четвертый посвящает себя служению церкви.
– И что же? Ваш младший брат отказался?
– Нет, Люк не возражал, и ему были предоставлены на выбор пятнадцать приходов – щедрый дар моего отца.
Астара внимательно слушала, и сэр Родерик с сожалением продолжал:
– Разумеется, одни из них были богаче и крупнее, другие – менее важные, но только Люк выбрал самый маленький приход из всех, по соседству с Уорфилд-хаузом, да еще женился до того, как получил туда назначение.
…Естественно, – помолчав, добавил сэр Родерик, – что отец считал Люка слишком юным, чтобы он мог самостоятельно решать свои дела. К тому же мой младший брат взял себе в жены девушку из простой семьи, не примечательную ничем, кроме своей красоты.
Астара так и впилась в опекуна глазами.
– Однако отец решил: каким бы неудачником ни выглядел Люк, он не должен ронять честь семьи. Если он станет епископом, то сможет смело смотреть в глаза старшим братьям. И все окружающие забудут про этот досадный мезальянс.
– Я уже почти догадалась, чем закончится ваша история, – с улыбкой произнесла Астара.
Сэр Родерик сокрушенно покачал головой.
– Люк разочаровал всех своих родственников. Он отвергал все предложения о продвижении, отказался покинуть Литл-Милден и оставался там до самой смерти.
В голосе баронета зазвучали нотки горечи.
– Правда, говорят, его обожали прихожане, но нашего отца это не могло утешить. Ему очень хотелось, чтобы Люк вращался в более высоких сферах, чем захолустный приход в Литл-Милдене.
– А что же его сын? – поинтересовалась Астара.
– К сожалению, у Вулкана такой же сложный характер , как и у его отца.
– Вулкан? Что за странное имя!
– Весьма странное, моя милая, ты совершенно права, да еще и для сына священнослужителя, – согласился сэр Родерик. – И вообще, этот мальчик был крещен прежде, чем мы успели вмешаться. Отец был просто вне себя от ярости, когда услышал данное его внуку имя.
– Вулкан был богом огня, – задумчиво сказала Астара, – а впоследствии его стали считать источником животворного тепла.
– У тебя прекрасная память, – сухо заметил сэр Родерик, – но я сомневаюсь, что все это имеет хоть малейшее отношение к моему племяннику.
– Чем же он занимается?
– Ему почти тридцать лет, и многие годы из них он провел, карабкаясь на безымянные горные вершины и болтаясь по всему белому свету, как правило, пешком или верхом на муле.
– Папа счел бы это самой лестной и выигрышной рекомендацией! – воскликнула Астара.
– Твой отец был совсем другим! – проворчал сэр Родерик. – Судя по тому, что мне доводилось слышать, Вулкан – просто бездельник и бродяга, ему нравится бывать в самых невероятных, экзотических местах – где угодно, лишь бы подальше от родины и от нормальной, ответственной жизни, и он совсем не думает о том, чтобы найти более достойное применение своим талантам, доставшимся ему от предков.
– И тем не менее он все-таки выступает в вашем трио под третьим номером. Но, должно быть, его невозможно застать на месте?
– Между прочим, как я узнал от Барнса, после смерти моего брата Вулкан поселился на старой мельнице, расположенной возле Литл-Милдена. И когда возвращается в Англию из очередного далекого странствия, то живет именно там.
– И сейчас он на старой мельнице?
– Барнс утверждает, что он должен быть на месте. А это значит, что его можно будет пригласить к нам вместе с Уильямом и Лайонелом.
– Я чувствую, дядюшка, что все ваши симпатии на стороне Уильяма.
– Я стараюсь быть беспристрастным, – ответил сэр Родерик, – и целиком и полностью предоставляю тебе самой вершить суд и сказать свое слово.
– И все-таки вы невольно проталкиваете своего любимца! – с улыбкой заметила девушка.
