Меня отправили в колонию под Минусинском. Другие осужденные знали, что я был главой района, злоупотреблениями по должности не занимался, и в зоне ко мне относились с уважением. При случае шли за советом… а это, видимо, кое-кого из моего бывшего окружения не устраивало. Получалось, даже в зоне я продолжал им мешать – только потому, что колония находилась на территории Красноярского края. Прошло полгода моего срока. Однажды в колонию приехал заместитель прокурора края, я издали его узнал, он шел по территории зоны с начальником колонии. Наступает вечер, меня вызывает начальник колонии и говорит:
– Тебя, Иваныч, зарядили на этап.
– Куда? – спрашиваю.
Он назвал регион. Я сразу понял, чья это инициатива. Зампрокурора приезжал на ролях гонца. Интересуюсь:
– На каком основании переводите?
Начальник зоны в ответ поднял глаза к потолку, давая понять, что не он решает такие вопросы.
После разговора с ним я вернулся в отряд и стал читать УПК. По закону, перевести меня в другую колонию могли только в трех случаях: либо в больницу, либо в целях моей безопасности, либо по моему личному заявлению. Хорошо, думаю, напишу вам заявление – и пишу, что отказываюсь от этапа. Отношу свое заявление в дежурную часть. И как ни в чем не бывало утром следующего дня иду на работу, в столовую, где я был старшим поваром. Начинается смена, ко мне подходят сотрудники колонии, надевают мне наручники – и в автозак, который везет меня к поезду. И сюда – в спецзону.
Как бы в подтверждение своих слов, Виктор Иванович оглядывает помещение и разводит руками.
Кто-то стучит в дверь, приоткрывает ее, в образовавшемся проеме показывается голова в черной кепке и рука в черной робе.
– Виктор Иванович, можно взять ключ?
– Берите, вон на гвозде висит.
Рука в робе поднимается до верхнего уровня дверного косяка, снимает с гвоздя ключ и исчезает с той стороны двери.
– Новая смена пришла, – поясняет бывший глава района. – Вот, ключ попросили, а я здесь – мастер тарного цеха.
Виктор Иванович пытается приободриться, вымучивая улыбку.
– Так что теперь я занимаюсь столярным делом. Это тарный цех, где мы из отходов деревообработки нарезаем рейки, а потом делаем ящики под дрожжи, под рыбу, поддоны делаем, тару для релейного завода…
Внезапно он сам себя прерывает и меняет тему разговора:
– Меня посадили, а семью мою выселили из квартиры. Жена письмо написала: живут у родни. А ведь я был прописан… какой-то беспредел… В мой дом вселился теперь другой глава района… И нигде правды не найдешь. Я написал представителю по Сибирскому федеральному округу заявление с просьбой возбудить уголовное дело по преступной деятельности прокурора нашего района. Мое заявление отправили в краевую прокуратуру, откуда пришла отписка: возбуждать дело не имеет смысла. Конечно, где же смысл, если прокурор района уже работает в краевой прокуратуре.
Закончив монолог, Виктор Иванович долго разглядывает стопку газет на столе и наконец подытоживает:
– Вы знаете, я для себя сделал открытие: если человек попал в зону, его отсюда уже никто не услышит. Будь ты хоть трижды невиновен. С системой бесполезно спорить. Она себя в обиду не даст.
– Но система – это тоже люди…
– …Наделенные властью, которой безраздельно пользуются.
– У вас есть в колонии друзья?
– Друзья? Совсем немного, даже не друзей, а коллег по несчастью, таких же без вины виноватых. Это один мэр, два прокурора и полковник ФСБ.
Дело о пропавших охранниках
Виталий Муромов сидит за ограбление банка. Три дня он был миллионером. На четвертый его поймали.
Сейчас он ответственный за радиоузел колонии. Тесное помещение, похожее на кухню в стандартной хрущевке. Или на камеру-одиночку. Стол, табурет, напротив – лежанка, прибитая к стене. Над столом – полка с книгами.
Еще одна полка заставлена ящичками, в которых – радиодетали.
– Вот, ремонтирую, – говорит хозяин хрущевки. – Приносят из отрядов телевизоры, радиоприемники…
Внешне он совсем непохож на фигуранта громкого преступления. Впалая грудь, опущенные плечи. Один из полутора тысяч осужденных спецзоны. В колонию попал прямо с погон. Так в зоне говорят о тех, кто совершил преступление, будучи действующим сотрудником правоохранительных органов.
