Как вышло, так что Москва, столица страны по благоустройству — в седьмой десятке городов Союза? Вы хоть понимаете, какие риски связаны с тем, что столица в седьмом десятке по благоустройству? Ведь все перевороты и революции случаются только в столице. На периферии случаются бунты. А у нас Москва — по факту превратилась в огромный рабочий город… тут не то что два автозавода, тут металлургия есть!
Для справки — ни в Вашингтоне, ни рядом с ним нет ни одного промышленного предприятия, и в городе почти нет никого, кто бы подходил под категорию рабочих. Если бы столица США была в Питтсбурге, да даже и в Чикаго — в США произошла бы революция.
И вот что делать? Я читал список секретарей которые по словам Романова выразили согласие поддержать заговорщиков на пленуме. Солидный список, почти все — русские, из областей. В тексте нет Ельцина, нет еще нескольких секретарей, на которых я возлагал большие надежды — но легче от этого не становится. Я понимал, что вся эта ситуация — родилась не на пустом месте.
Гришин в списке был. То есть и он решил примкнуть на старости то лет.
Интересно, на что они рассчитывали? Романов понятно, но что нужно было Гришину в его то годы? Может как раз и решил примкнуть, потому что на пенсию что так что так отправят? Дедушка старый ему все равно.
Как мне сказал в прошлом один человек, дурак хуже предателя. Воистину так.
— Пусть уходит. Громыко я сам позвоню, пусть место ему подыщет. А ты прошерсти директорский корпус Ленинграда. Нужен человек обязательно местный и обязательно с сильным хозяйственным опытом. Обязательно чтобы был какой-то опыт взаимодействия с капстранами, если знает, хоть немного английский или французский — совсем хорошо. Если нет, придется учить и быстро. И желательно — кто-то помоложе и посильнее. Чтобы тащил.
— Понял, Михаил Сергеевич
— Вот и отлично.
04–05 июня 1985 года
Москва
Кравчук понял, что выиграл, когда позвонили из Москвы и передали вызов в Кремль. Он понял — время его пришло.
Случайно или нет — но на лестнице он столкнулся с Щербицким, которого предал. Многолетний хозяин Украины, постаревший на несколько лет за эти дни — остановился на лестнице и ничего не сказал. Кравчук прошел мимо.
Вся жизнь заключена в этом. Каждый рвется наверх, пока может и у каждого за спиной — свора молодых и голодных. Пока ты в силе они с тобой. Оступился — они же тебя и порвут. И никакой морали тут нет, как не может быть морали в волчьей стае. Все ради выживания…
А с ним и вовсе — просто. Он никогда не входил в ближний круг Хозяина. Хозяин доверился ему в последний момент — и фатально просчитался. Теперь на Украине будет другой хозяин.
В Москве — его встречали по высшему разряду: двое сопровождающих, черная Волга, стремительно летящая по утреннему, умытому дождем шоссе.
Какое здесь все уродливое. Все… дороги… дома… остановки. Москали как будто не для себя живут, как будто на случайной, не своей земле.
Хотя… москаль есть москаль.
То ли дело — Киев. Все там свое, все гармонично, если не считать уродливого левобережья. Ладно… со временем и там облагородим.
Горбачева — Кравчук недавно видел в Киеве, и тогда уже загадал, что скоро встретится с нм в совсем других условиях. И вот — сбылось.
Сбылось!!!
— Леонид Макарович… присаживайтесь. Чаю?
— Да, спасибо…
Принесли чай, сушки, печение
— Варение кстати вишневое. С Киева прислали…
Есть…
— У нас, Михаил Сергеевич, варение вкусное
— Еще бы…
Варение вкусное… да люди… невкусные. Г…о люди.
— Леонид Макарович… не буду ходить вокруг да около. Я получил ваше письмо. И я оценил по достоинству ваш поступок, поступок честного и идейного товарища, поступок настоящего большевика, болеющего душой за партию, за наше единство.
— Михаил Сергеевич. Я, как честный коммунист, как большевик — не мог существовать в обстановке предательства и интриг, не мог смотреть, как Щербицкий ввел на Украине культ собственной личности, как он избавляется от честных и принципиальных коммунистов, покровительствуя подпевалам и лизоблюдам…
Я поднял руку.
— Мы все понимаем, Леонид Макарович. С товарищем Щербицким отдельный разговор бы и еще будет, а сейчас мы, посоветовавшись с товарищами, предлагаем вам перебраться в Москву на должность заместителем заведующего идеологическим отделом ЦК КПСС. Что скажете?
