– Слушай, Марфуша, а Фуников в первый раз деньги в Москву повез или и прежде ездил?
Судя по ее реакции, она в этот момент ждала от него других слов. Нахмурив свои соболиные брови так, что они почти сошлись на переносице, она ответила:
– Можно подумать, что Фуников тебя интересует больше, чем я.
Сообразив, что перегнул палку, Валентин тут же попытался загладить свою промашку, принявшись шептать ей на ушко комплименты и всякие дурацкие ласковые словечки, имеющие смысл только для любовников.
Следующую попытку разговорить Марфу он предпринял во время ужина. Ужинали они в ее спальне, вдвоем, обходясь без прислуги. Вино у казначея было превосходным, и Валентин с удовольствием приналег на него, не забывая подливать и хозяйке.
Марфа охотно болтала, перемывая косточки и своему братцу Афанасию Вяземскому, и казначею Фуникову, и князю Юрию Долгорукому, и даже Никите Романовичу с Басмановым-старшим. Если что и мешало в этот момент Валентину, так это регулярные попытки Марфы слиться с ним в страстном поцелуе с явным намерением перевести дальнейшие события в партер. Тогда уж ни о какой информации и речи быть не может, потому Валентин как мог сопротивлялся ее любовным поползновениям.
– Марфа, а ты знаешь, кто такой Веттерман? – задал он наконец вопрос, ускользнув от ее поцелуя.
– Нет, в первый раз слышу, – ответила она, и Валентину показалось, что на какое-то мгновение вся она напряглась, а глаза ее метнулись из стороны в сторону. – А зачем он тебе нужен?
– Да не нужен он мне вовсе. Просто слышал, как Никита Романович с Басмановым, кажется, все поминали его: «Веттерман, Веттерман…» Вот и подумал, что это такая за личность знаменитая?
– В первый раз слышу.
– А что о царице сказать можешь?
– О Маришке-то? – Валентин тут почувствовал, как она расслабилась, вновь став мягкой, как кошка. – Дура дурой. Вообразила из себя великую магиню… Каббалу изучает, колдовские вечери служит… – Марфа рассмеялась. – Думает, что во время них с истинным богом разговаривает. А на самом деле…
– И что на самом деле? – невольно переспросил заинтригованный Валентин.
– Есть там у нее один… Черный маг и алхимик Елисейка Бомелиев. Голландец. Только никакой он не маг, а жулик обычный. А алхимия его вся в дурман-траве заключается. Вот Маришка дурману нанюхается, и мнится ей, что она с богом разговаривает.
– Погоди, погоди… – опешил Валентин. – Ты хочешь сказать, что на женской половине мужчина обитает?
– Ну да. Возможно, и не один.
– Как же это возможно? У нее ведь даже охрана – одни бабы.
Потянувшись к Валентину и обвив руками его шею, она осыпала его лицо быстрыми, легкими, как крылья бабочки, поцелуями.
– А вот так и возможно, милый. А ты думал, что здоровая, зрелая баба уже столько лет в девстве пребывает, сговоренного женишка дожидаясь?
– И… Никита Романович, другие знают об этом?
– Что ты, милый… Маришка хоть и дура, но не до такой же степени. В противном случае уже давно бы в каком-нибудь дальнем монастыре куковала.
«Дела-а!.. – мысленно воскликнул Валентин. – Выходит, что у царицы какие-то мужики прячутся и никто об этом не знает. А раз так, то…»
– Может, ты слышала, чем расследование закончилось?
– Какое еще расследование?
– Как какое? – удивился Валентин. – Разве ты не знаешь, как двое убийц меня убить пытались? Одного я убил, а второй скрылся. Вот его и искали.
– А-а… Это… Никого не нашли. Только…
– Что только?
– Только вряд ли тебя они убить хотели.
– А кого? – опешил Валентин. – Неужто ты веришь в Федькины бредни, что они там царевича Ивана поджидали?
– Не знаю… Вряд ли.
– Так кого же?
– Может, и царевича, может, и тебя, а может, и кого-нибудь другого.
– Ты хочешь сказать, что…
Но договорить Валентин не смог, ибо Марфа, взобравшись к нему на колени, наконец-то сумела закрыть ему рот поцелуем.
Гостеприимный дом казначея Фуникова Валентин с Ерохой покинули под утро, дабы не попасться на глаза зловредным соседям.
– Ну что, удалось узнать что-нибудь полезное? – поинтересовался Валентин у приятеля.
– Мне-то?
– Тебе-то.
– Вроде ничего… А тебе?
– А мне удалось. Только пока не соображу, что именно. Обдумать нужно.
