— Не тщеславен. Не ищешь выгоды. Умен. Ты не похож на их сородича. Кто ты?
— И это тоже не твое дело. — А вот сейчас сдерживать ехидство маг не стал.
— А если я соберусь решить вопрос силой? — Хозяин насмешливо вскинул бровь.
— Твое право, — пожал плечами Хар. — Удовлетвори мое любопытство: зачем тебе так нужна моя шаманка?
— Дикари умеют лечить, — подтвердил правитель подозрения теневика. — Здесь, в отличие от их родных земель, они гораздо слабее и многих вылечить не способны, и тем они ценнее. А поймать кого-то из них трудно, но еще труднее приручить. Послушная обученная шаманка стоит очень, очень дорого. Я, кстати, готов заплатить тебе эту цену. Точно не продашь?
— Точно.
— Что ж, твое право. Но приглашение все еще в силе, будь моим гостем. Если ты согласен, Омела тебе все покажет. Да, кстати, последний вопрос. Почему от тебя пахло духом смерти?
— Чем? — удивленно вскинул брови маг, уже поднявшийся со своего места.
— Дух смерти — почти неуязвимая сущность, живущая на Грани, охотится одинаково ловко по обе ее стороны. Выглядит как большой хищный зверь. Гончие почуяли его запах на тебе, и их это испугало.
— А… этот, — со смешком протянул Хар, не без удовольствия вспомнив подробности прошедшей ночи и обстоятельства, при которых он успел пропахнуть столь легендарным существом. Белый зверь, дух смерти… Интересно, а более простое название у него есть? — Случайно вляпался, — сообщил он, не заботясь о реакции собеседника и не пытаясь его в чем-то убедить. Говорить правду, что он убил одну из таких тварей, и, более того, сообщать о собственной способности впредь делать это почти безнаказанно, не стал. Незачем бахвалиться силой и демонстрировать собственные способности, когда окружающие доброжелатели только и ждут момента, чтобы превратиться во врагов. Пусть им потом будет сюрприз.
Но, однако, интересно. Получается, белые звери умеют перемещаться из той реальности в эту и обратно? Кое-что это объясняло. В частности, их защищенность равно от теневой магии и чар шаманов.
«Какая-то нечисть это может, а я — нет!» — со смесью раздражения и насмешки подумал Хаггар, но всерьез переживать не стал. Он меньше двух недель в этом мире, а твари тут живут из поколения в поколение! Маг, может, и умнее, но времени у них было существенно больше. Ничего, он наверстает. У него просто нет другого выбора.
Показ окрестностей продолжался недолго, хотя за это время успел опуститься вечер. Удобства во дворе, колодец — на площади, купальня — за частоколом, у озера, общая для всех, куда гости идти отказались.
В конечном итоге их оставили вдвоем в небольшой комнатушке в жилой части дома. Из обстановки тут была деревянная кровать с толстой циновкой вместо матраца, стул, пустой сундук и стол, на котором стоял кувшин с водой и плоская деревянная кадушка. И одинокая свеча на столе, которую зажгла Омела, оставив гостям устройство для высекания искр, почти неотличимое от того, которым пользовалась Брусника.
Пока Хаггар оглядывался на новом месте и совал нос во все щели, женщина устало опустилась на край кровати, сжалась, обхватила себя руками и зажмурилась.
— Очень плохо? — спросил теневик, искоса на нее поглядывая. Помнил, насколько неуютно было ему самому после побега из родного мира, и представлял, насколько сейчас тяжелее шаманке. В отличие от нее, он точно знал, как работают стихии и как с ними можно взаимодействовать, а дикари наверняка все делают на ощущениях и интуиции. — Не бойся, надолго мы здесь не задержимся.
— Не знаю, — тихо ответила она. — Пусто. И страшно. Леса нет, как будто совсем нет… Спасибо.
— За что? — спросил Хар, усаживаясь рядом.
— За то, что Остролист в тебе ошибся и что ты совсем не такой злой, как думал он и говорил ты сам, — проговорила она и опять прильнула к мужчине — так отсутствие рядом привычной силы ощущалось менее остро.
— Лучше не обольщайся на мой счет, — поморщившись, возразил теневик. Слова женщины вызвали в нем странное и неприятное чувство неловкости, которому он никак не мог найти определение и которое никак не мог объяснить. — Что, тебя даже эти торги не разозлили? — спросил он с иронией. Почему-то очень хотелось, чтобы Руся прямо сейчас закатила истерику и высказала ему пару претензий.
