— Наверное. — Она неуверенно пожала плечами, тоже села и послушно протянула левую руку чужаку, с интересом наблюдая за его действиями. Ойкнула, когда на пальце вдруг сам собой появился порез, на котором начала набухать алая капля.
— Скажи «клянусь кровью» и добавь то, что обещала, — велел мужчина. Потом проделал то же самое, совместил ранки, смешивая кровь и, прикрыв глаза, произнес несколько слов на родном языке, и от пальца к плечу пробежала щекотная приятная волна тепла.
Только теперь Хаггар вдруг сообразил, что все это время говорил совсем на другом языке, незнакомом прежде и неожиданно богатом и сложном для такого примитивного народа, каким казались местные жители.
При этой мысли внутри шевельнулось какое-то непонятное подозрение, но его тут же спугнула Брусника.
— А что будет, если нарушить клятву? — полюбопытствовала она.
— Иногда карой за нарушение бывает смерть, но в нашем случае просто будет очень больно.
Кажется, шаманка не поверила. Иначе зачем бы еще ей это было делать?
Она коснулась плеча пациента, а потом, взвизгнув, резко отдернула руку и обхватила обеими ладонями голову, тихонько поскуливая от боли.
— Я же предупредил! — Хаггар с тяжелым вздохом укоризненно покачал головой, после чего некоторое время неподвижно и молча разглядывал всхлипывающую Русю.
Он никогда не любил и не жалел дураков. И даже сполна расплатившись за собственную глупость и прочувствовав ее последствия, отношения своего не изменил. Дурак, по мнению теневика, должен или поумнеть, сделав выводы, или умереть. Назвать иначе чем глупостью данный поступок девчонки было невозможно, но… почему-то он не вызывал раздражения и недовольства, только досаду и даже некоторую жалость.
Такая собственная реакция мужчину в первый момент озадачила и насторожила. Правда, проанализировав ее, маг успокоился: он просто не мог воспринимать Бруснику как взрослого человека, полностью отвечающего за свои поступки. Да, телом вполне взрослая, обладающая некоторыми знаниями, но при этом наивная, как ребенок. Мало кто из детей сразу верит воспитателям, что огонь горячий — непременно надо тронуть, обжечься, но убедиться самостоятельно. Глупость, совершенная не от отсутствия ума, а от отсутствия опыта.
Поэтому Хаггар решил проявить снисходительность. Он привлек женщину к себе, обнял, поглаживая по волосам и аккуратно снимая отголоски нарушения клятвы — одно из немногих доступных ему благотворных воздействий.
— Дуреха… В следующий раз, если я о чем-то предупреждаю, лучше верь на слово.
Брусника, тесно прижавшись к мужчине и обхватив его обеими руками, только всхлипнула в ответ, но, кажется, с утвердительной интонацией.
— Спасибо, — тихо проговорила она. — Я в следующий раз обязательно послушаюсь. Просто не ожидала, что это так больно, причем больно сразу. Ожидала какого-то предупреждающего барьера, что ли.
— Подразумевается, что человек, дающий клятву, полностью отвечает за свои поступки и способен не совершать запрещенного, поэтому его не надо предупреждать, — пояснил Хар и предпочел переключиться на другое: — Ты еще подпитываешь меня силой? Или я вполне способен двигаться самостоятельно?
— Можно попробовать, но лучше еще пару дней полежать, — неуверенно сказала она и настороженно спросила: — А ты куда-то спешишь?
— Не думаю, — отмахнулся маг. — Просто не люблю сидеть на одном месте без какого-то занятия, а так можно хотя бы осмотреться. Никак не могу понять, что это за место. Почему ты назвала его Красным Панцирем? Или так называется какая-то местность?
— Нет, не местность, а та штука, внутри которой мы сейчас находимся, — проговорила она. — Ее так называют мои сородичи. Ее нашли почти через луну после того, как мы встали, и уже поздно было перебираться в другое место, поэтому решили рискнуть. Все обходят эту штуку стороной, некоторые старшие шаманы предполагают, что это панцирь какого-то диковинного зверя, поэтому не разрешают сюда никому ходить: опасаются, что придут другие, живые.
— А ты не боишься? — хмыкнул Хаггар. Он не видел «штуку», в которой они находились, со стороны и вообще не мог толком рассмотреть, но готов был отдать правую руку на отсечение, что никакого отношения к скелетам животных она не имеет. Объект явно рукотворный, но вот кем и для чего сотворенный?
