— Не бойтесь, глупые, я вас не обижу.
Скотный двор Матти делился на три части. Через перегородку с коровами жили свиньи и овцы, а завершало это общежитие конюшня. Матти держал мерина и кобылу.
При кобыле рос шестимесячный жеребенок. Обычно он бегал за матерью, но в город рыбак его брать не мог, и жеребенок, оставшись один, ржал тонким обиженным голосом. Вера бросила бычков и побежала к нему. Но внезапно ее остановил голос:
«Вера, поставь лампу и беги из дома». Голос этот мог принадлежать только Тимуру. Коленки у Веры от волнения задрожали. Она огляделась и изумленно спросила: «Тимур, ты где?» «Оставь лампу и беги из дома», — услышала она снова.
В ужасном волнении Вера поставила керосиновую лампу на бочку с овсом и вышла во двор. Два цепных пса злобно лаяли, оскалив морды в сторону реки. Вера посмотрела туда, но ничего не увидела. Жуткий страх сжал ей сердце. Она побежала по дороге, куда уехали ее хозяева. Пробежав метров триста, подумала, что сходит с ума и остановилась: «У меня что-то с головой. Тимур далеко».
Неделю назад Матти привез ей из города письмо от возлюбленного. Писал он первый раз, страну, где находится, не назвал, но из текста Вера поняла, что он за морем.
«Как я могла его услышать?» Но потом Вера вспомнила, как Тимур передавал ее голосом предупреждение няне Глаше. Пока она размышляла, псы на хуторе залаяли еще злее. Внезапно раздались выстрелы. Собаки завизжали и смолкли. Вера посмотрела назад и заметила, что возле дома мелькают лучики фонарей и звучат мужские голоса. Она прислушалась.
— В доме пусто, этой сучки там нет, — крикнул кто-то в темноте.
— Мы же ясно видели, как она вернулась. Обыщите двор, амбар, сараи, — приказал другой.
Вера вспомнила весь ужас, пережитый в доме отца. Голоса этих людей были чем-то похоже на голоса тех чекистов. Ей даже показалось, что она узнала хрипотцу начальника в кожанке, который, готовясь к насилию, увлекся своими брюками и не заметил Сабсана.
Вера побежала. Она неслась так быстро, что не чувствовала дороги. Небо на востоке понемногу начало светлеть. Девушка боялась, что ее станет видно, и старалась убежать как можно дальше. Она не понимала, сколько времени бежит.
Справа от проселка показались огоньки. Это светились окна соседнего хутора.
Вера от хозяина знала, что до соседа около двух километров. Она свернула к ним.
Три собаки, рыжие и злые, бросились ей навстречу. Сосед не держал собак на цепи, и они вольно бегали вокруг хутора. Беглянка остановилась. Собаки тоже остановились в двух шагах от нее и, злобно рыча, преградили тропинку к дому.
Вера помнила, что от собак нельзя убегать. В родительском доме, когда она была маленькая, собак водилось много. Отец держал трех борзых для охоты, правда, охотиться выбирался не чаще, чем раз в два года, добермана-пинчера для охраны особняка и мопса Карла для нее. С мопсом Вера спала в одной постели. Его украли во время февральского переворота, когда наступил голод, и Вера очень плакала.
Она слышала от прислуги, что Карла скорее всего съели.
Псы продолжали брехать, изредка оглядываясь в сторону хутора. Вера стояла, не двигаясь, и говорила зверюгам ласковые слова. Те немного притихли, но стоило девушке сделать шаг вперед, как вновь оскалили клыки и угрожающе зарычали.
Наконец дверь в доме открылась, и пожилой мужчина окликнул собак. Пытаясь разглядеть, на кого брешут его псы, хозяин направился в их сторону.
— Помогите! Мне нужна помощь! — собрав последние силы, взмолилась Вера.
— Кохт! — крикнул мужчина псам, те поджали хвосты и попятились. — Проходите, не бойтесь, они не тронут, — пригласил мужчина. Он говорил по-русски с едва заметным акцентом. Вера хотела шагнуть к нему навстречу, но не смогла.
— Я же говорю, барышня, они вас не тронут. Я приказал им идти на место, — пояснил хозяин, подходя к Вере.
Она протянула к нему руки и крикнула:
— На хуторе Матти злые люди, — и потеряла сознание.
* * *
Слава дождался начальства, хотя подполковник явился через два с половиной часа. Грушина он застал без штанов, потому что тот переодевался в штатское.
— Как же ты его упустил, растяпа? — поморщился подполковник, натягивая цивильные брюки. Так поздно работать он не привык, оттого спешил и никак не мог попасть ногой в штанину.
