— За мной стоит известное вам тайное общество. Мы и не просим вас заниматься политикой. По Библии любая власть от Бога. Мы хотим, чтобы вы стали Богом на земле.
— Кто это мы? — Стерн в упор уставился на горбуна.
Тот взгляда не отвел:
— Если вы готовы поднять этот крест, то мы вам в этом поможем. Какая разница для вас, как называть людей, финансирующих благородное дело?
— Для меня это не безразлично, — без былого напора возразил Стерн.
— Хорошо, я вам отвечу. В Москве создан цех нашего тайного общества под названием «Трудовое Братство». Туда входят разные люди, в том числе и работники Кремля. Мы обладаем огромной финансовой мощью и хотим трансформировать кровавый террор революции в новую форму человеческой цивилизации.
— Николай Константинович Рябинин с вами?
— Доктор Рябинин с нами. Вы же читали его письмо, — не сморгнув, соврал Шульц.
— Что я должен делать?
— Заканчивайте ваш труд и готовьтесь в дорогу. Скоро вы отправитесь по миру. Мы сделаем ваше учение достоянием человечества.
— Какую дорогу? У меня нет даже законного паспорта, — покачал головой Стерн.
Шульц усмехнулся и запустил костлявую кисть во внутренний карман:
— Вот российские паспорта для всей вашей семьи.
Святослав Альфредович недоверчиво принял из рук горбуна пахнущие типографской краской документы и с удивлением обнаружил на каждом из них свеженькие фотографии себя, жены и детей и в каждом — бессрочная виза Финской Республики.
— Это невероятно… — прошептал он.
— Не волнуйтесь, документы настоящие. Теперь вы гражданин новой России и член общества «Трудовое Братство», — заверил Серафим Маркович.
Стерн еще раз просмотрел паспорта и, отметив хищный взгляд горбатого гостя, понял, какое животное тот ему напоминает. Серафим Маркович смахивал на довольного хорька.
* * *
— Когда ты уже сделаешь мне предложение? — Лена в коротком халатике, обхватив руками коленки, сидела в кресле и внимательно изучала спящего друга.
Синицын от ее взгляда проснулся и ошалело огляделся. Ночевал он у Шмелевой в Сивцевом Вражке впервые.
— Ты мне что-то сказала?
Шмелева покинула кресло и присела на краешек постели.
— Я спросила, не надумал ли ты на мне жениться? — повторила она, с интересом наблюдая за реакцией Славы.
Кавалер зевнул, потер глаза, обнял девушку и отозвался:
— Если ты считаешь, что это надо, давай.
— Не слышу влюбленного энтузиазма, — усмехнулась Лена. — Знаешь, почему я об этом заговорила?
— Откуда же мне знать? Я не Сабсан, не Тимур и даже не Стерн, — ответил Синицын.
— 'Это еще что за мужики? — удивилась Лена, но потом вспомнила роман Каребина, из которого прочла только первую главу, и догадалась:
— Герои твоего писателя?
— Вот-вот. Просвечивать мысли, как они, не умею.
— А ты попробуй дедуктивный метод. Ты же следователь, — не отставала Шмелева.
— Ленка, мне своих головоломок хватает. Не тяни за душу.
— Так и быть, — смилостивилась она. — Тебе известно, что мои предки вывезли Веру Сергеевну на сутки из Москвы.
— Конечно, известно. Именно поэтому мы прекрасно провели время. Мне так понравилось, когда ты встретила меня в моей квартире и усадила обедать… Это был класс…
— Так вот, можешь себе представить, о чем наши предки эти сутки говорили?
— Не очень, — признался Слава. Лена постучала пальцем по виску друга:
— Ну и тупица же ты! О чем могут говорить родители? Естественно, о своих детях. Вчера, перед отъездом в отпуск, папа сказал: «Я не возражаю, если в наше отсутствие Слава поживет с тобой здесь. Мы с Верой Сергеевной пришли к выводу, что вы друг другу очень подходите. Ты еще не решила со свадьбой?» Вот что сказал мне папочка на прощание.
— Понял. Бери этот вопрос на себя. Только не доканывай меня ревностью.
Хорошо, что я вчера оказался в служебном кабинете, а то не знаю, чем бы дело кончилось…
Дело в том, что накануне Слава зачитался до десяти вечера, сидя за рабочим столом. Лена вызвонила его по телефону. Она осталась дома за хозяйку и не очень хотела оказаться одной.
— Да, мне не нравится, что ты дежуришь ночами у молодой вдовы. А какой женщине это понравится? — резонно заметила Шмелева.
— Так вдовы там нет. Маша Баранова живет у мамы, — сообщил кавалер.
