— И правильно сделал, что не выскочил за ним. Спугнул бы, и больше ничего.
Я же говорил, что они будут крутиться возле квартиры. Этот парень мог прихватить с собой корешей для страховки. Зря рисковать башкой толку мало, — похвалил его капитан. — Умывайся и дуй в отдел. Я тут до твоего прихода посижу, тихоньку пошукаю. Вдруг дискетка выплывет, а придешь, помозгуем, что делать дальше. Меня Электрик отослал в твое распоряжение. Видно, с этим Каребиным на него жмут. — Саша умолчал о том, что начальник предложил ему следствие по делу писателя у Синицына забрать, но он уговорил Грушина этого не делать, а послать его в помощь старшему лейтенанту.
— Я или сам приеду, или Лапина пришлю, — пообещал Синицын, покидая квартиру.
В девять тридцать черная грушинская «Волга» вырулила на Кузнецкий мост, но встать бампером к выставочному залу не смогла. Свободных мест не оказалось.
Весь Кузнецкий был забит машинами.
— Иди к тому типу в «Вольво». У него какие-то блатные номера. Покажи корочку и попроси освободить нам место, — предложил шофер подполковника Гоша Березин.
Слава вышел из «Волги» и постучал в затемненное окно иномарки. Стекло бесшумно опустилось, бритоголовое широкое лицо приоткрыло на Славу узкие заплывшие глазки. Синицын показал удостоверение и попросил водителя отъехать.
— Шел бы ты, пидер, отсюда на… — услышал он непристойную брань в ответ на свою просьбу. В ту же секунду Слава ухватил круглое лицо за мясистое оттопыренное ухо и потянул на себя. Хам замычал от боли и попытался вывернуться, но Синицын тянул сильно. Щека иномарочника оказалась на улице, и закрыть окно он уже не мог.
— Отпусти, сука. Убью, — зашипел водитель «Вольво».
— При нападении на работника внутренних дел положено открывать огонь на поражение, предупредил Синицын.
— Ладно, отъеду. Отпусти, промычал круглолицый.
Слава вернулся в машину.
— За что ты его так? — рассмеялся Березин, занимая освободившееся от «Вольво» место.
— Матом на меня попер, — объяснил старший лейтенант.
— Ладно, будем ждать, — зевнул Гоша и откинул свое сиденье. Березин привык дремать в машине и засыпал мгновенно. У Синицына бы с собой пакет с романом Каребина, но сейчас читать он не мог. Предстоящая встреча с таинственным незнакомцем, к которому сам Грушин, по его словам, побоялся бы подойти ближе чем за версту, старшего лейтенанта беспокоила. Он хотел заранее подготовить вопросы, но, не зная к кому обращаешься, сделать это оказалось трудно. Время тянулось мучительно медленно. Подполковник предупредил, что ждать придется неизвестно сколько. Ничего более конкретного Грушин не сказал. Молодой следователь принялся размышлять. Электрик, конечно, подстраховался. «Если он приказал приехать на место в девять тридцать, значит, скорее всего встреча назначена на десять», — решил он, поглядывая каждые три минуты на часы.
Создавалось такое впечатление, что стрелки на часах начальственной «Волги» просто сдохли. Однако Синицын сверялся со своими часами и понимал, что не прав.
Просто ждать неизвестно кого и не слишком известно зачем было тягостно.
Наконец стрелки доползли до десяти, и в этот же момент в окно постучали.
Синицын резко вышел из машины и увидел троих мужчин. Двое рослых с безразличными физиономиями держались чуть поодаль. В центре, ближе к Славе, оказался крепкий, похожий на квадрат мужик с короткими вьющимися волосами. Если бы не загорелое лицо и светло-голубые глаза, по прическе его можно было бы принять за негра.
— Старший лейтенант Синицын? — поинтересовался Квадрат, изучая Славу.
— Так точно, товарищ… — Синицын хотел сказать «генерал», но почему-то воздержался.
— Иван Иванович. Большего тебе знать не надо, — представился мужчина.
— Так точно, Иван Иванович, — отчеканил следователь.
— Давай немного прогуляемся. У меня на тебя пятнадцать минут. Хочешь мороженого?
— Что? — не понял Слава. Он ожидал чего угодно, но только не такого предложения.
Иван Иванович ничего не ответил, а взяв его под руку. повел к девице в красном переднике.
— Пломбир в стаканчиках любишь? — поинтересовался, остановившись у лотка.
— Так точно, — отрапортовал Синицын.
