Юри брал ружье и тихонько шел за ней. Он боялся, что с того берега снова нагрянут лихие люди, и незаметно охранял девушку.
Сегодня Вера снова ушла к Матти. Кун, вооружившись охотничьим ружьем и биноклем, отправился следом. Вокруг сгоревшего дома остался прекрасный сад Матти. Сейчас в нем вовсю цвели сливы и распускались яблони, радостное буйство обычно строгой и сдержанной природы северной Балтики не могло не радовать глаз.
Но Вера оставалась печальной. Так долго жить без любимого для юного сердца трудно. Юри видел, как она брела, опустив голову, и всей душой сочувствовал девушке.
Внезапно за пожарищем раздалось конское ржанье. Юри вздрогнул, взвел курок ружья и поспешил на этот звук. Всадник гнал гнедого коня со стороны моря.
Теперь уже отчетливо доносился и стук копыт. Вера тоже услышала ржанье, а за ним конский топот и стала из-под ладони глядеть на приближающегося конника. Юри вскинул бинокль и поймал всадника в оккуляры. В бинокль можно было разглядеть и его лицо. Юри видел молодого темноволосого мужчину. Ни оружия, ничего другого, говорящего о злом умысле верхового, при нем не имелось. Юри опустил ружье, спрятался за вековым вязом и стал ждать, что будет. Он не хотел без нужды открывать Вере своего присутствия, чтобы не стеснять ее излишней опекой.
Девушка вглядывалась в приближающегося путника все напряженнее. Затем, она сделала шаг вперед, замерла, глядя в сторону наездника, а еще через мгновение с криком «Тимур!» бросилась ему навстречу.
Путник тоже увидел ее, взмахнул стеком, и конь понесся вперед отчаянным галопом. Возле Веры всадник резко затормозил, подняв жеребца на дыбы, схватил девушку, усадил ее себе на колени и обнял. Поводья жеребца больше не стесняли, и гнедой, опустив голову, принялся щипать траву. Так продолжалось несколько минут. Молодые люди ласкали друг друга, о чем-то тихо говорили, затем наездник опустил Веру на землю, спешился сам, и они, обнявшись, пошли по саду.
Под старой яблоней молодой человек потянул Веру на траву и опустился рядом. Охранять постоялицу больше нужды не было, и Юри поспешил домой. Он понял, что Вера дождалась любимого, и не хотел мешать молодым. До вечера Юри девушку не видел. На закате молодой человек и Вера появились. Они шли, обнявшись, и друг Веры вел коня под уздцы.
— Юри, это и есть мой муж, Тимур! — закричала Вера, завидев Куна, и бросилась ему на шею. — Я так счастлива, но он опять должен уехать. Тимур вырвался ко мне лишь на один денек.
Они вместе поужинали. Кун выставил на стол все свои праздничные припасы.
Мед, копчености и рыба были великолепны. Мужчины выпили по кружке пива, и Тимур, поблагодарив Куна за Веру, достал кошелек, желая расплатиться с Юри.
— Я за дочку денег не беру.
Тимур понял, что обидел пожилого человека, и убрал кошелек. Подумав немного, он вынул из нагрудного карманчика серебряные часы с толстой крученой цепочкой и с поклоном протянул хозяину хутора.
— Спасибо вам. Это брегет отца. Пусть он останется вам на память и показывает хорошее время. Я надеюсь, что скоро закончу дела и заберу Веру, — сказал Тимур.
— За часы спасибо, а вот это будет самый черный день в моей жизни, — признался эстонец.
— Тогда мы вместе у тебя поселимся, только уж не ропщи, — улыбнулся Тимур, и они с Юри обнялись.
— Я буду рад, сынок. Мне некому оставить мое хозяйство. Если вы будете жить здесь, мне будет легче умиреть, — ответил Юри и смахнул слезу. Плакал сдержанный хозяин хутора второй раз в жизни. JB первый это случилось, когда тиф унес его семью.
На рассвете Тимур ускакал. А через два месяца Вера открылась Юри, что ждет ребенка.
— Неужели я и внука дождусь?! — обрадовался Кун. Затем истопил баню и выпил на радостях семь кружек пива.
* * *
В райотдел Синицын приехал под ручку с Леной. Шмелева настояла проводить жениха, и Слава с удовольствием согласился. Они прощались возле дверей, когда из окна высунулся Лебедев и заорал на всю улицу: «Горько!» Через минуту молодых окружили сослуживцы и затащили обоих в здание. Славе жали руку, беспрестанно поздравляли, и трудно было понять, радуются коллеги его внеочередной звездочке или счастью молодых. В кабинете Грушина Славу, к его большому удивлению, действительно ждал накрытый стол.
