— Я, Михаил Прохорович, не пью. И причина вовсе не в моем возрасте, а в убеждениях. Я считаю, что отмечать успехи или заливать горе водкой — признак дикарства. Это туземцы без «огненной воды» не могут, а нам, русским, пора перестать быть дикарями.
— Ну-ну… Может, ты и прав, но мне отвыкать поздновато. Видно, туземцем и в землю зароют, — не без обиды произнес начальник.
— Я вас, Михаил Прохорович, не имел в виду. Вы водку и не пьете. А пиво с воблой — это скорее гастрономическое пристрастие, чем алкогольная зависимость, — постарался смягчить бестактность Слава.
— И на том спасибо. Ты дело кончай, а как отметить, найдем, — закруглился подполковник и быстро покинул комнату.
Синицын снова уселся за стол. Но думать о работе больше не мог. Снова вспомнилось бледное лицо Лены и ее дрожащие от обиды губы. Он тяжело вздохнул, поднял голову и вздрогнул. На стуле, который освободил Соболев, сидел седой мужчина и смотрел на него темными остановившимися глазами.
— Кто вы? Как вы сюда попали? — почему-то очень тихо спросил Синицын.
— Меня здесь нет. Это лишь мой образ. Слава потер глаза. Посетитель не исчез, а заговорил:
— Этот мальчик, Соболев, сделал много зла, но он творит зло, веря, что совершает благородные поступки. Он никого не убивал. Убийцу ищите в тексте романа. Там есть его имя.
Странный посетитель медленно поднялся и пошел к двери.
Как он вышел из нее, Слава не заметил. Он выскочил в коридор, спустился к дежурному, пытаясь понять, как этот человек проник в комнату. Но ни дежурный, никто другой из сотрудников райотдела постороннего седого мужчину не видели.
Старший лейтенант вернулся к себе в кабинет и, как лунатик, уселся за стол. Он еще некоторое время оставался в оцепенении, поэтому от телефонного звонка вздрогнул.
— Вячеслав Валерьевич, — прозвучал в трубке женский голос.
Слава сразу вспомнил его обладательницу.
— Здравствуйте, Ирина Николасвна. Что-нибудь случилось?
— Ничего страшного, ответила Старовцева. — Хотела лишь вам сказать, что Сабсан у меня был и вещицу Каребина забрал. И еще, я договорилась о встрече, о которой вы просили.
— С разведчиком Гришей? обрадовался С лава.
— Да, с ним. В четверг будьте на Кузнецком мосту, возле выставочного зала.
Гриша вас сам найдет. Вашу внешность я ему описала.
— А в какое время? Не весь же четверг мне там околачиваться.
— О времени вам сообщат накануне.
Слава поблагодарил и положил трубку. Затем что-то вспомнил, судорожно порылся в столе, отыскал телефон Старовцевой и теперь сам набрал ее номер.
— Ирина Николасвна, как выглядит Сабсан? Вы можете его описать?
— Сабсан калека. У него нет рук и он слепец, — ответила Старовцева.
Синицын вынул из дела распечатку «Спаситель мира», поскольку свою отдал Соболеву, поехал домой, заперся в комнате и снова открыл роман Олега Ивановича Каребина. Теперь следователь искал в нем имя убийцы.
* * *
— Он пришел. Он уже в пути, — многозначительно произнес Гувер и взглянул на небо.
У Маши Митчел расширились зрачки, и ее маленький, окрашенный в малиновый цвет ротик раскрылся.
— Я его увижу?! — прошептала она со сладострастным ужасом.
— С одним условием, — тоже шепотом ответил Гувер.
— Все что хотите. Только дайте мне на него взглянуть, — воскликнула Митчел, привлекая своим криком внимание окружающих.
Гувер приложил палец к губам.
— Тише. Это тайна. Вы никому не скажете, что узнали об этом от меня.
Можете говорить, что вам явилось откровение свыше, а меня не упоминайте.
— Умоляю, покажите мне его… Клянусь кровью дочери, никто не услышит вашего имени из моих уст.
— Я вам обещаю — вы увидите его первой, — тем же значительным тоном заверил собеседник.
Чернокожая официантка в белоснежном переднике поднесла бокалы с коктейлями и выжидающе замерла. Гувер взял в руку бокал, подождал, пока Маша последует его примеру, и, чокнувшись с ней, сказал еле слышно:
— За его приход.
Митчел выпила до дна и уронила бокал. С женщиной началась истерика. Гувер быстро прошагал в дальний угол гостиной, украшенный огромной пальмой, и присоединился к трем молодым людям, оживленно обсуждающим последнюю бейсбольную победу команды из Мичигана. Выигрыш парней с Севера стал сенсацией, и о нем много говорили. Сомерест с ходу вступил в беседу, краем глаза наблюдая из-за пальмы за суматохой, возникшей вокруг Митчел. Несколько дам взяли Машу под руки и вывели из гостиной. Через несколько минут дамы вернулись, но уже без нее.
