– Так нельзя. Что за слезы такие?..
– «Мужчины не плачут» – еще один завет из детства.
– Скоро я поделюсь собственным мнением со своими предками, – пошутил Камиль. Ему явно стало легче, и голос зазвучал тверже. – Мне нужна ваша помощь, Спаситель, потому что сам-то я не большой психолог. Во-первых, я хотел вас спросить: надо ли мне говорить правду жене и дочерям или лучше промолчать?
– Правда всегда лучше, потому что с ней проще. Но ее можно как-то смягчить, что ли. Как я вижу, доктор, у которого вы были, с вами не церемонился.
– Я попросил его сказать мне все как есть. Он и сказал, что у меня метастазы и я продержусь «какое-то время». Я спросил сколько. Он сказал, что хрустального шара у него нет, но скорее полгода, чем полтора месяца.
Шок от этого приговора – «скорее полгода» – снова вызвал на глаза Камиля слезы, и он отвернулся, чтобы скрыть их.
– У вас есть время приготовить жену и девочек. И для правды нужно правильно выбрать время. Об этом говорит Екклесиаст.
Камиль был знаком с Библией и обошелся без вопроса: а это кто? Спаситель прочитал по памяти:
Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
Время рождаться, и время умирать;
Время плакать, и время смеяться;
Время сетовать, и время плясать;
Время искать, и время терять;
Время сберегать, и время бросать;
Время молчать, и время говорить.
Спаситель рассказал, разумеется, сдержанно и без лишних подробностей об одном пациенте, который, будучи уже взрослым человеком, узнал, что он приемный ребенок, и впал в глубокую депрессию. Другая пациентка, узнав в 11 лет, что родилась от изнасилования, долгое время страдала анорексией[32]. Правда пришла не вовремя: к одному слишком поздно, к другой слишком рано.
Камиль слушал его рассеянно, но Спаситель не праздно занимал его рассказами – он хотел дать ему время после слез собраться с мыслями, чтобы потом иметь возможность выговориться. И Камиль заговорил. Он стал рассказывать о детстве, любви, алкоголе, радостях жизни, физическом страдании. И об Элле.
– Странно, как в несколько месяцев все скрутилось. Жена со мной воевала, я не верил ни в какие школьные фобии, меня просто воротило от таких слов. А потом сам не знаю, что произошло. Терапия, сеанс, когда мы с Эллой были с глазу на глаз, и я вдруг его понял.
– Вы только что сказали об Элле в мужском роде.
– Да, верно. – И снова по лицу Камиля пробежала тень улыбки. – А теперь жена ее ругает и не пускает к вам! Ну это вообще. Правда?
– Изменение позиций – частый случай в терапии. Мадам Кюипенс – хорошая мать.
– Что будет с Эллой, второй вопрос.
– Вы хотите, чтобы я достал свой хрустальный шар? Хорошо. Она станет интересным человеком и, возможно, будет писать.
– Вот-вот, она мне так и сказала, – воскликнул Камиль, и лицо у него просветлело. – Это секрет. Матери она ничего не сказала. Элла написала рассказ и послала его на конкурс. Она дала мне его прочитать. Я был потрясен. У нее большие способности. Я говорю это не потому, что я отец.
Уходя, Камиль протянул Спасителю руку, как обычно прощаются с друзьями, и вдруг вспомнил:
– Я же с вами не расплатился!
– Ничего страшного, – улыбнулся Спаситель. – Расплатитесь в следующий раз.
Камиль покачал головой и вытащил бумажник.
– Предпочитаю жить каждым днем.
Закрыв за ним дверь, Спаситель подумал: «Элла! Элла! Какой поддержкой был бы для тебя отец!» Он чувствовал не боль, а ярость. Почему? Почему судьба ополчилась против этой девочки?! Почему жизнь такая нелепая и бессмысленная?!
Он подошел к лестнице. Там наверху Луиза. И вдруг его охватило желание. Желание иметь от нее ребенка. Это было так непреложно, так необходимо. Время рождаться. Так человек отвечает смерти. Натягивает ей нос. Малыш. Он хотел держать его на руках. С каждой ступенькой он чувствовал себя все увереннее. Выстаивай, сопротивляйся смерти, созидай. Ты Спаситель, так сделай что-то хорошее, полезное, нужное. Будь сильным!
Он поднялся по лестнице до самого чердака. Решил посмотреть и прикинуть, какими будут комнаты для Габена и Алисы.
Габен спал на спине, закинув одну руку за голову. Спаситель бесшумно двинулся изучать чердак, соображая, где встанет перегородка, а где разместится ванная, нужно будет сделать еще одно окно, чтобы стало светлее… Стоп! А это что такое? Детская кроватка. Он никогда ее здесь не видел. Видно, пряталась в чердачном хламе и вот оказалась на виду, подтверждая, укрепляя его желание иметь малыша. Он подошел к кроватке и… Уик! Уик! Складушка и Домино, наделенные мудростью всех на свете морских свинок, предупредили о приближении сарыча и ринулись в картонное убежище, которое смастерили для них Габен и Лазарь.
