моим контролем происшествий не допущено. Дополнительно из
моего резерва для госпиталя выделено 10 тонн солярки для
генераторов, 6 тонн бензина для транспорта. Вчера цистерны
установлены во дворе коттеджа. Генераторных установок 3 штуки, транспортных средств 3 штуки. По расчетам запасов топлива
должно хватить до 20 ноября.
Всего же ГСМ на данный момент при сложившемся
потреблении хватит до наступления нового года. Доставка топлива
из северного и восточного районов производится с некоторыми
трудностями. Сказывается недостаточность охраны. Не хватает
рабочих и специалистов. Нефтеперерабатывающий завод трижды
пытались захватить китайские диверсанты.
Автопарк насчитывает всего 258 единиц, включая тяжелую
бронетехнику. Из них: военных – 8 танков, 26 БТР, полицейских -
84, специальных - 67, гражданских - 73. В ремонте - 52, на ходу -
206.
Продукты питания выделяются по количеству человек в
предоставленных списках: военнослужащие - 3700, полицейские -
2150, раненные и больные - 1720, рабочие - 2900, гражданские -
3482, дети - 1037. По моей договоренности с отделом снабжения
Трахова нам дополнительно выделено 20 тонн продовольствия.
Поставок из федерального центра не поступало. Некоторым
образом, помогает бартер с китайской стороной. В целом проблем
с питанием нет.
Пленные таджики - все 8 человек - распределены по рабочим
бригадам. Я решил разделять нации, хотя живут все под одной
крышей. Не хватает жилых домов. Русских рабочих мало.
Необходима дополнительная мобилизация.
Гл. врач объединенного госпиталя:
- следует признать, что меры по недокументированной
кремации трупов людей и животных остановили развитие
инфекционных заболеваний. В последнее время отмечены случаи
каннибализма в городе, патрули привозят пострадавших с рваными
гниющими ранами. Расход антибиотиков увеличился, запасы не
пополняются.
Корректировка действий по обороне, жизнеобеспечению, расходу материальных ресурсов, лечению больных и раненных
заняла около часа.
- У кого какие вопросы? - Генерал смотрит исподлобья. Взгляд
перебирает эмоции на лицах. Черные глаза Мамедова излучают
кавказскую преданность. Николаев что-то рисует в блокноте, Белов сжал губы, челюсть вперед, Мариничева - глаза блестят, ноздри трепещут – совещания для нее пустая трата времени, когда
больных некому лечить.
- Все свободны.
Администрация встала. Начальники служб и подразделений с
достоинством задвинули стулья, в тесном кабинете возникла
заминка. Двое мужчин остались сидеть по обе руки генерала.
Начальник тыла вполоборота топчется последним. В руках
блокнот, брови гусеницами, толстые губы проговаривают цифры.
Незаменимый работник.
После ухода Мамедова в комнату заглянул секретарь. В
ответном взгляде генерала указаний не получено.
Алексей Иванович поднялся. Плечи расправились, позвоночник
хрустнул. Проклятый возраст не щадит даже тренированное тело.
- Что же получается, господа офицеры, один Мамедов
надрывается, а вы на его горбу в рай хотите въехать? - Два шага до
окна, за крючки сдвинул шторы, приоткрыл половинку
стеклопакета.
Вместе с лучами солнца кабинет освежился прогретым
воздухом. Время высокотехнологичной разведки осталось в
прошлом.
На
огромной
территории
с
разрушенными
коммуникациями, анархией в извращенном ее смысле подобных
лагерей
множество.
Волжанин
продолжал
называться
государственным образованием. Принадлежность к государству в
названии поддерживало дисциплину, вынуждая обеспечивать
порядок на протяжении топливных магистралей. Нефть и газ
продолжали гнать в европейскую часть страны, в Европу. Жители
лагеря догадывались о прекращении помощи центральных властей.
За последний месяц народ сплотился вокруг генерала. Теперь
государством считался небольшой участок земли в Предуралье.
- В рай - это хорошо. Только места там уже все заняты. -
Двусмысленно выразился начальник внешней разведки.
