1. 15 мая 1945 года Альпы.
По автобану шли двое в фельдграу, завидя шлагбаум и патрульных в британской форме, они ускорили шаг и подняли руки. Военные полицейские взяли их на прицел, тщательно обыскали и радостно галдя посадили в грузовик, который тут же уехал. Лейтенант Уэлли сказал сержанту, ну медаль тебе обеспечена, самого Скорцени взяли. Сержант Брыкс, флегматичный валлиец спросил недоуменно, а кто такой этот Скорцени Сэр? Прости Джонни, я забыл что ты их Кардиффа. Отто Скорцени, главный немецкий диверсант. Он украл у макаронников Муссолини, а в Арденнах столько наворотил, что военные полицейские кричали во сне от страха. А деньгами нам подкинут чего ни будь, оживился сержант. Лейтенант махнул на него рукой и стал осматривать окрестности в стереотрубу, он не заметил блеснувший на склоне горы солнечный зайчик, а зря.
Скорцени опустил бинокль. – Ну что Вальтер, сказал он спутнику, меня только что взяли в плен, а теперь быстро в Альпийскую крепость, нас ждут…
Ущелье в Тирольских горах было буквально закупорено низкими облаками и две гигантских тарелки «Хаунебу» со знаками Германских ВВС, казались особенно огромными под низким небом. В огромные ворота в серых корпусах диковинных летательных аппаратов, быстро но без суеты втягивались отряды военных разных родов войск, но преимущественно в эсэсовских фельдграу. На диспетчерской вышке стояли четыре человека, двое в эсэсовских плащах без знаков различия и двое летных комбинезонах, это были Гауляйтер Альпийской крепости Густав Шеель, Рейхслейтер Бальдур Бенедикт фон Ширах и лучшие летчики Рейха Эрих Хартман и Ханна Рейтш. Тихо переговариваясь они не могли оторвать взгляд от величественного зрелища, продолжавшегося уже вторую неделю. Операция Лунная дорожка подходила к концу. Несколько тысяч человек и сотни тонн архивов и ценностей были перевезены на Базу 211 в Новой Швабии, 'Конвоем фюрера I и Конвоем фюрера II' Хана, спросил Хартман, а почему ты не привезла фюрера? Он не захотел спасаться, а фюрер теперь Шеель. А Борман? Борман в Новой Швабии и хватит болтать, ты знаешь что за это бывает. Словно в подтверждение ее слов, в стороне от вышки у отвесной скалы хлестнул залп из штурмгеверов. Расстрельный взвод четко перестроился и берсальерским шагом двинулся к 'тарелкам'. Гестапо работало в любых условиях.
2. 1947 Бой в заливе Ширмахера
Эскадренные миноносцы проекта 45 – «Высокий», «Важный» и «Внушительный» нарвались на огневой контакт неожиданно для себя. Радары и рации не работали с самого утра и когда крейсер без знаков принадлежности выплыл из тумана и открыл огонь, 'Высокий' сразу пошел ко дну, потом задымил 'Важный' но 'Внушительный' оправдав свое название ударил ракетами. Столб огня поднялся над крейсером и весь он превратился в огненный пирог. Ракеты были скопированы с немецких, но боеголовки были фугасно-термитные. Уцелевшая носовая установка «Важного» и главный калибр 'Внушительного' вцепились в пылающий крейсер. Похож на Американскую серию Брунклин крикнул капитан-лейтенант Балакин Старпому, но тот его не слышал. С жутким визгом мелькнули над океаном круглые силуэты и все корабли окутало сине-зеленое пламя. На извергающих потоки огня дисках ясно были видны кресты. Последнее что успел подумать каплейт, откуда тут фашисты? В холодные воды залива Ширмахера упало уже бессознательное тело русского моряка.
Все таки летом в Тель-Авиве жарко, особенно в такой духовке как автомобиль, с чего это Исеру Харелу вздумалось запретить брать армейский джип, а теперь жарься в старом Ситроене. Так, вот площадь Кикар – Медина и где то тут есть ювелирный магазин Диаманд, вот он. Ну посмотрим, что нужно Исеру (которого мой отец знал в Риге как Изю Гальперина) от молодого пехотного Сeгeна. Конечно Харел явно большая шишка, но чем он занимается и где служит никто не знает. Я с облегчением вошел в прохладную затененную залу и продавец встретивший меня, молча показал рукой куда мне следовать. На втором этаже в скромно обставленном кабинете состоялся этот разговор. До сих пор я помню каждое слово из беседы так изменившей мою жизнь.
