***
- Ешь давай! Тощий, как вобла! – сказала Надя, ставя на стол тарелку с оладушками. Круглыми, золотистыми, с пузыриками масла на пухлых боках.
- Сама ты вобла! – хихикнул Славка, пододвигая себе тарелку и мисочку со сгущенкой. - Посмотри на себя! Совсем отощала, куда только Денис смотрит?
- И ничего не отощала, - Надя быстро глянула на свой живот. - Я не худая, я - стройная.
- Ну-ну, - сказал Славка и макнул оладь в сгущенку, подождал, пока немного стечёт молочная струйка и откусил половину. Вкусно! Умеет же сестра делать такие: чуточку хрустящие с боков, мягкие в серединке, немножко сладкие и совсем воздушные.
- Дай мне тоже сгущенки. - Надя уселась за стол, налила чаю. Съела один оладушек и, подперев рукой подбородок, о чём-то задумалась…
За окном темнело летнее небо. Мигал жёлтым огоньком вдалеке самолёт. Неподвижной точкой горела маленькая звёздочка - пока одна… Тихо было на кухне, светло, быстро исчезали оладья с белой тарелки, тонкая струйка пара поднималась над металлическим чайником.
- Чего задумалась? – спросил Славка сестру.
- А? – встрепенулась Надя. – Да нет, ничего… Устала просто немножко… Славка, Антон завтра вечером приедет или утром послезавтра?
- Утром или днём. Вечером он у Шурки останется, куда ночью ехать-то?
- Ой, а правда… Завтра поешь борщ, я сварю сейчас. И пропылесось! А то приедет Антон, а у нас - бардак…
- Угу, - жуя, сказал Славка. - Если не забуду… Ты мне позвони - напомни.
- Нет уж, не забудь! Особенно пообедать! Я завтра до вечера опять, Денис, может, раньше приедет.
- Угу… Надь, спасибо, вкусно!
- Пожалуйста, - вздохнула сестра. - Компьютер надолго не занимай, мне историю болезни доделать надо.
- Ага, не буду, у меня дела…
В «контакте» пока делать нечего: Славка посмотрел новые фотки, загрузил несколько песен – обещал ребятам. Проверил почту и вышел из сети. Взял гитару. Это уже надолго… И куда приятнее игралось на серебряных струнах, не зря он сегодня ездил, искал магазин.
Когда за окошком небо стало совсем чёрным, пальцы болели от струн, а Надя всё ещё стучала по клавишам, - Славка выключил свет, зажёг настольную лампочку над кроватью и взял с полки книжку. Увесистый томик первой части «Отверженных». Давно он ходил вокруг да около и всё не решался осилить её. А тут как-то взял, посмотрел несколько страниц и понял, что зачитался. А потом стало интересно узнать, что будет с главным героем, бывшим каторжником – мэром города, и он дочитал до середины. Непонятно было, почему за ним все охотились, если его освободили. Да и человек он, кажется, был хороший и уже будучи мэром, делал много добра…
Засыпая под шорох клавиатуры, Славка вспомнил сегодняшнего мальчишку. Всегда так – мелькают перед глазами события сегодняшнего дня, и вот, какое-нибудь из них, неразрешённое, вдруг вспыхнет особенно ярко и приостановит твой сон.
Почему он всё-таки был босиком?
Глава 6
Переход
- Антошенька, как доедешь – сразу позвони… Не забудь!
- Позвоню… Мам, да не волнуйся ты!
- Ну как, не волнуйся? Знаешь ведь, что буду… - Мама ещё раз крепко обняла Антона за плечи, опустила глаза на Ванюшку: Антон увидел на её щеках две искорки-капли. Вздохнул.
- Антон, приезжай! – братишка обхватил ручонками его колени, запрокинул голову и посмотрел на него.
Антон взял Ваню на руки. Улыбнулся, взлохматил лохматый одуванчик волос.
- Маму слушайся!
Ваня кивнул.
- Приеду – проверю!
- Ох, когда ж ты приедешь теперь? – вздохнула мама. – Ты давай там, главное недельку продержись, потом папа приедет.
- Да ладно тебе, мам! Чего продержись? Там и Шурка, и ребята, и Славка, и Шуркин отец… В первый раз, что ли?
- Один-то едешь в первый…
Антон хмыкнул. Мама протянула большой пакет:
- Держи, вот чуть не забыла! Там еда, смотри, чтоб покушал всё…
- Да я же не съем столько!
- Съешь – съешь… Там и чай, и сахар, курицы я немножко завернула…
- Съешь – съешь! - повторил Ванюшка – Антон, ты мне позвонишь?
- Позвоню! Мам, спасибо!
Поезд вздохнул. Пассажиры засуетились к вагону, проводница посмотрела на Антона, маму и Ваню.
- Ну, всё… - тихо сказала мама. – С Богом. Звони!
- Обязательно! – Антон опустил на землю братишку, махнул ладонью и пошёл к вагону. Обернулся – на миг, и стал подниматься по ступенькам. Уже в вагоне, возле титана с кипятком, долго стоял, глядя, как в маленьком окошке улыбается Ваня, как, присев на корточки, что-то говорит ему мама… И даже когда медленно стала уходить платформа, мама с братишкой, дома, его городок, - он всё стоял у окна. Прощался.
