Так что задачку я особистам подкинул – пусть думают. А мне домой сходить не помешает – второй день в рабочей комнате сплю.
Понятное дело, что во всяких там «элитных апартаментах» никто уже давно не живёт. Более того – их потихоньку разбирают, выволакивая и снимая оттуда всё, что только можно использовать в иных местах. И с гораздо большей пользой, между прочим!
Правда, внешне город стал выглядеть как после обстрела крупнокалиберной артиллерией, что лишний раз работает на легенду – нет тут ничего полезного, вон, даже дома – и те скоро сами собой попадают!
Все наши обитают в обычных, совершенно «старорежимного» вида домах. Они, как это «внезапно» выяснилось, прекрасно переносят отсутствие централизованного водоснабжения и канализации. И центральное отопление им не требуется. Даже без газа и электричества там вполне можно прожить – дровяную печь никто не отменял. Руки есть – крыша будет.
Здесь в этом плане полная демократия. Нашёл дом – заселился, починил – живи! И никаких правоустанавливающих документов никто не потребует – домов тут несколько больше, чем людей. Дури и сил хватает – строй свой! Некоторые даже построили. Кое-кому могут помочь. Дрова там подвезут, могут даже электричество протащить. Это если ты рядом с заводом поселился. За пять вёрст никто тебе отдельную ветку не потянет. Опять же – не всем. Тут уж никакой демократией не пахнет, смотрят по степени твоей полезности для общества. Ну и ещё кое-какие соображения есть… но об этом мы в другой раз поговорим.
Подойдя к двери, произвожу некие нехитрые манипуляции, позволяющие войти внутрь. Целым войти… Совсем уж прекраснодушных эльфов давно не осталось. Всякий здесь народ обитает. И не надо думать, что все они враз перековались и прониклись – с кем-то же воюет контора Витьки Озерова!
На момент ядерного удара в городе насчитывалось более 2000 членов организованных бандформирований. А были ещё и неорганизованные мерзюки – даже людоеды попадались! Многих помножили на ноль – не до судов и адвокатур, знаете ли, а прокурор – вон он, в лесу иногда рычит. Но очень многие, особенно рядовые члены банд и группировок уцелели. Хватило ума вовремя бросить оружие и сбежать от неминуемой смерти. И если кто-то думает, что все эти люди стали белыми и пушистыми – то ждёт такого товарища неминуемый и очень жесткий облом. Не так-то всё у нас просто. И какого-либо особого благоденствия пока не наблюдается. Не работаешь – не жрёшь. Никакой тебе социальной и гуманитарной помощи – здесь условий для этого нет. Можешь копать ямы – получишь как землекоп. Забивать гвозди – как гвоздезабиватель. И только в подобном качестве.
Вот только на детей у нас паёк выдаётся. На ребенка и на мать. А вот папаша, буде таковой имеется, будет впахивать со всем прилежанием – он-то не рожал! И грудью кормить не способен. Любые сантименты в этой области пресекают жестко и быстро. Выведут такую семейку к блоку, рюкзак с продовольствием дадут, по стволу на каждого взрослого – и вперёд! Пред тобой открыты все пути! Если, конечно, какое-то поселение захочет тебя впустить – заражённый же! Могут вполне и послать – в своём праве. Так что всякие умники тут повывелись естественным путём.
Жестко? Возможно. Но иначе – никак. Не выживем.
Хотя есть у нас и люди творческие. Музыкантов я сам пару раз слышал, а на химкомбинате, говорят, даже свой художник имеется. И не «по совместительству» – а настоящий! Но чего не видал, о том и говорить не стану.
Вхожу в дом, прикрываю дверь и вешаю автомат на крючок. Теперь снять ботинки, куртку, печку затопить, воды нагреть… лепота! Но сначала чуток подремлем.
Опускаюсь в кресло. Оно у меня солидное, сам в развалинах отыскал. Небось, какой-нибудь оттопырь на нём ранее восседал. Не новомодное – сталь и блестящий кожзаменитель, а реально добротное. Дерево и свиная кожа – старина! Почистил я его, чуток подремонтировал – и вышло здорово! В таком только и дремать.
