— Я её едва помню, — тихо говорит Пейшенс.
Я кладу ей руку на плечо, и мы обе молчим несколько секунд. Я вспоминаю, как Пейшенс, которой как раз исполнилось семь, когда умерла её мать, сидела на корточках у её открытого гроба, пытаясь спасти её. Но она не смогла вернуть её из мира мёртвых. Ведь она и сегодня ещё не в состоянии исправлять физические недостатки. Лишь когда она станет взрослой, её силы развернутся во всей своей полноте — по меньшей мере, у большинства детей это так.
Около нас трещат ветки, и Сай возвращается. В руке у него заострённая палка, на которую он нанизал пару розовых кусочков мяса.
— Эта лиса жёстче, чем я думал, — говорит он.
— Надеюсь, она ничем не болела. — Я скептически разглядываю мясо. Мы нашли маленькую лисичку у подножья склона, она определённо упала и умерла от этого. Казалось, она умерла недавно, но всё же было бы, возможно, разумнее заколоть Пчёлку. Но никто из нас не отважился бы на это.
— Она не должна есть это сырым. Сай относит остатки мяса для Мали, я начинаю разжигать костёр.
Пейшенс крепко держит палку, которую ей принёс Сай.
— Я бы столько отдала за почку ягнёнка и хлеб намазанный Marmite из столовой…
— О, надо было говорить раньше. — Сай берёт листву с земли и протирает ею кровь со своих рук. — Я бы оставил тебе почки.
— Да что с тобой такое? — шикаю я, как только убеждаюсь в том, что Пейшенс спит. Она лежит, свернувшись калачиком, на моём разостланном плаще и очень спокойно дышит.
— Что ты имеешь ввиду? — спрашивает Сай, сидя напротив меня у костра. Языки пламени придают его коже тёплый блеск и заставляют сверкать его голубые глаза. Внезапно во мне возникает желание протянуть руку и прикоснуться к нему, провести пальцами по его лицу, так, как сделал он у моря. Но у меня не хватает духа, как у него, и, к тому же, меня сдерживает моё обещание. Словно стальные кандалы, сковавшие мои руки.
Что важно, так это твой подопечный, окончательно и бесповоротно.
— Ты вёл себя при ней, почти как свихнувшийся.
— Я спас её жизнь и приготовил ей поесть. Слишком свихнувшимся мне это не кажется.
Я закатываю глаза.
— Ты же знаешь, что я имею ввиду. Со мной ты не такой.
Я чувствую, как его взгляд останавливается на мне, и вздрагиваю, но принуждаю себя не отвечать на него. Возможно, это к лучшему, что между нами тлеет костёр. Кто знает, что иначе пришло бы ему в голову.
— Послушай, — краем глаза я вижу, как он слегка наклоняется ко мне. — Возможно, для тебя она нечто вроде подруги, но для меня она — не больше, чем работа.
Я не могу поверить, что он действительно так думает. Не больше, чем работа. Как безучастно это звучит. Словно Пейшенс — это дом, который он строит и затем просто продает, когда он готов.
— Как ты можешь быть таким равнодушным?
— Она — промышленник, — говорит он с презрением. — Мы им не принадлежим, мы — прислуга, такие же как рабочие. Они находятся там, наверху, а мы лишь на ступень выше людей из Ничьей Земли. Они смотрят на нас сверху вниз, почему я не должен поступать так же с ними?
Мой взгляд устремляется в его сторону.
— Но это же смешно! Пейшенс ещё ребёнок, она ни на кого не смотрит сверху вниз.
Ироничная ухмылка играет на его чертах.
— Ей шестнадцать, и она давно уже не невинная маленькая девочка, которой когда-то была.
— Она невинна, — настаиваю я. — Она не проводит различие между собой и нами, Сай. Нам бы тоже не стоило этого делать.
Сай всё ещё сидит, наклонившись вперёд, и его глаза, кажется, буквально горят.
— Мы жертвуем своими жизнями ради них, — тихо говорит он. — Мы не должны их за это ещё и любить.
Я оглядываюсь к Пейшенс, на её изящную фигуру, её кожу цвета свежих персиков, её шёлковые волосы. Я не могу найти в ней ничего, что не было бы достойно любви. И да, я отдала бы свою жизнь за неё, потому что я, в отличие от Сая, не считаю, что это только наша работа — быть созерцателями.
— Мы рождены для этого, — тихо говорю я. — Это наше предназначение.
— Я не возражаю, можешь идти по пути наименьшего сопротивления.
Сай встаёт и направляется мимо Пейшенс. Совершенно бессознательно я тянусь за ножом, который висит теперь у меня на поясе. Но Сай не обращает никакого внимания на нашу общую подопечную, вместо этого он подсаживается к Мали. Он снял свою куртку и подтянул вверх рукава загрязнившейся рубашки. Я наблюдаю за игрой мышц на его предплечьях, когда он почёсывает голову собаки.
