— Подожди минутку.
Я останавливаюсь под одной из растущих вдоль дороги пальм и наслаждаюсь тенью, притянув к себе за рюкзак и Сая.
— Дай мне воды.
Волосы Сая так мокры от пота, что кажутся намного темнее, и он широко распахнул свою рубашку, отчего плохо вписывается в общую картину. Его грудь тоже загорелая, за исключением маленького белого пятна под кулоном на цепочке. Прежде, чем я могу рассмотреть его поближе, Сай приседает на корточки, снимает ношу со спины.
— Им следовало подумать об этом, когда они программировали наши чипы. Позаботиться о том, чтобы жара на нас больше не действовала.
— Но она и не действует на нас, — отвечаю я и убираю со лба влажную прядь. Это правда. Никто из нас не пострадает от солнечного или теплового удара, никто из нас не умрёт от жажды. Тем не менее, я знаю, что он имеет в виду: мы потеем, нам жарко, но у нас нет потребности пить, как у людей. Отсутствие питья не изменило бы ровным счётом ничего, потому что наше тело не нуждается в жидкости. Всё наше существование — искусственное, противоестественное состояние, но всё же единственное, которое мне знакомо.
— Ты вспоминаешь прошлое? — спрашиваю я, беря у Сая бутылку с водой и откручивая крышку. Я опускаюсь рядом с Саем и наливаю немного жидкости в пригоршню. Нос Мали вздрагивает, она оборачивается ко мне и немедленно начинает пить.
Сай не отвечает.
— Сай? — спрашиваю я и поднимаю на него взгляд.
Он наблюдает за Мали, его руки неподвижно лежат на открытом рюкзаке.
Когда он замечает мой взгляд, его как будто что-то толкает, и он вскакивает.
— Конечно нет, — говорит он. — И зачем? Прошлое — это…
— … ни что иное, как тень, я знаю. — Я поворачиваюсь к Мали и доливаю ей ещё пригоршню воды. Я слишком хорошо помню слова, которые снова и снова вдалбливали в мою голову преподаватели. Я думаю, мы оба можем это, и всё же их повторяет Сай, причём на его губах играет еле уловимая ироническая улыбка.
— Всё, чем ты являешься — это страж. Всё, что имеет значение — опекаемый. Прошлое — ни что иное, как тень. Будущее — ни что иное, как туман. Всё, что важно — заботиться о своём опекаемом здесь и сейчас.
— Глупо, что я спросила об этом.
Я отдаю ему воду и встаю.
— Давай позаботимся о том, как двигаться вперёд.
Довольно долго мы молча идём рядом, погрузившись в свои мысли. Я думаю о Пейшенс, мечтаю, чтобы у меня была возможность поговорить с ней. Сказать, что я почти рядом и что скоро заберу её.
— Осторожно! — вдруг вскрикивает Сай и тащит меня в сторону, когда позади нас из какого-то имения вылетает автомобиль. Он бесшумно проносится мимо нас.
— Неплохо было бы, если бы тут был тротуар, — бормочу я.
— Тс! — Сай оглядывается. — Возможно они выдвигают его специально, когда один из этих снобов хочет прогуляться пешком.
Я удивляюсь его выбору слова и провожаю авто взглядом до тех пор, пока оно не достигает перекрёстка. Потом его задние фонари вспыхивают красным, и оно останавливается позади двух других автомобилей, которые ждут возможности свернуть на следующую, немного более широкую улицу.
— Ты это видишь? — спрашивает рядом со мной Сай, вдруг чему-то по-настоящему обрадовавшись.
— Пробка, — отвечаю я без особенного восхищения.
— Я не об этом! — Сай хватает меня за руку и часть пути быстро тащит за собой. — Я думаю, мы могли бы обойтись без форсированного марша!
— Ах да? — я бросаю взгляд в его сторону, а затем смотрю по направлению его вытянутой руки. Между автомобилями, застрявшими в пробке, стоит старомодный фургон, запряжённый парой лошадей, которые беспокойно топчутся на одном месте. В гривы лошадей вплетены маленькие фонарики, они же покрывают весь облучок, брезент фургона сверкает всеми цветами радуги. На нём нарисована балерина, и когда немного наклоняешь голову, кажется, что она медленно-медленно кружится.
— Я гарантирую, что это цирковая собственность! — кричит Сай и хочет уже броситься к машине, но я отдёргиваю его за руку.
— И что ты намерен сейчас сделать? — шиплю я. — Просто запрыгнуть и поехать?
— Нет, но он ведь подвезёт нас за парочку AMOC до Сантарена.
— Разве у тебя есть парочка AMOC?
