— Послушайте, мистер Бастионе, — тихо, спокойно произнес Доктор, — если вы будете платить столько этим людям, они не захотят вступать в профсоюз.
— Дело в другом! — взорвался Бастионе. — Когда я сочту, что они должны получать больше, они получат больше! Но никто не может безнаказанно давить на Бастионе. Я жду ответа, малыш. Ну?
— Я… я подумаю об этом, — тихо произнес Доктор Коэн.
— О'кей. Но не думай целую вечность. Я должен получить ответ к утру. Хорошо, малыш?
— Хорошо. Значит, до завтрашнего утра.
Коэн ушел. Бастионе проводил его уверенным взглядом. Когда нуждающийся человек говорит, что он подумает, ответ всегда оказывается положительным. Человек думает лишь о моральных оправданиях своего согласия.
Несколько факторов представлялись важными для Доктора Айседора Коэна. Деньги казались на удивление большими. Он никогда столько не зарабатывал. К тому же он не был уверен в том, что получит должность в «Раше».
Проблемы его сегодняшней жизни требовали того, чтобы он принял предложение Бастионе. Но какая-то часть его души решительно возражала. Он происходил из либерально настроенной еврейской семьи. Его отец был в большей степени социалистом, нежели евреем. Если бы Норман Томас прибыл в город на Йом Кипур, то Сэмюэл Коэн, несомненно, оказался бы на его традиционной лекции в Еврейском институте. Сэмюэл Коэн не обрадовался бы тому, что его сын ведет себя, как штрейкбрехер.
Однако посмотри на отца, сказал себе Айзи. На старого неудачника. Все его принципы, теории, забота о человечестве не принесли пользы ни ему, ни другим. Может быть, самое правильное, умное решение заключается в том, чтобы подыгрывать системе изо всех сил, сколотить капитал и стать действительно полезным людям либералом.
Как и предполагал с самого начала Бастионе, Доктор Айседор Коэн принял предложение.
Всю первую неделю, проходя мимо пикетчиков, Айзи ощущал себя предателем. Но он еще никогда не держал в своих искусных, ловких руках суммы, равной его недельному гонорару. Заметив его ликование, Бастионе сказал:
— Неплохо, малыш? Я держу свое слово. Я никогда не лгу. Никогда!
Желая не столько пожаловаться, сколько скрыть свою радость, Айзи сказал:
— Да. Это здорово. Но когда я вижу глаза несчастных парней, пикетирующих…
— Они сами виноваты, тупые даго! — со злостью в голосе выпалил Бастионе.
Следующим вечером, когда Айзи пришел на работу, пикетчики уже исчезли. Позже он узнал, что кастеты и взятки полицейским сделали пикетирование «Ше Пари» опасным занятием.
Возмущенный Айзи отправился к Бастионе; мускулистый человек, похоже, искренне обиделся.
— Господи, малыш! Я сделал это ради тебя. Ты сказал, что тебе не нравится, как они смотрят на тебя каждый вечер. Господи! Становись мужчиной, малыш!
В конце второй недели Кошачий Глаз попросил Айзи Коэна создать второй ансамбль для другого чикагского клуба, также принадлежащего Бастионе. Затем еще один — для клуба в Цицеро. Потом четвертый — для клуба в Хэммонде.
Через три месяца забастовка кончилась. Профсоюз распался. Музыканты, залезшие в долги, вернулись к работодателям. Они были готовы играть на любых условиях. Но их места оказались занятыми. Кошачий Глаз решил не брать их назад.
Айзи не мог смириться с этим. Хоть он и находил оправдания своему поведению в недавнем прошлом, он не мог делать деньги за счет семей тех музыкантов, которые лишились работы. Он отправился к Бастионе, чтобы заступиться за уволенных. Мускулистый мужчина гладил пальцем заколку на галстуке, украшенную «кошачьим глазом». При этом он улыбался. Его улыбка делала Айзи нерешительным.
Когда Айзи замолчал, Кошачий Глаз подался вперед и произнес:
— Малыш, это была славная речь. Я бы хотел, чтобы мне писали такие речи. Я тронут. Вот что я сделаю. Ты хочешь, чтобы эти тупые даго снова работали. Хорошо! Они будут работать на тебя!
В первый момент Айзи ничего не понял. Он решил, что это — очередная жестокая шутка Бастионе. Что он уволен вместе с бунтовщиками-музыкантами. Но он ошибся. Бастионе продолжил:
— Я встречался с ребятами. Мы не забываем оказанные нам услуги. Благодаря твоей работе в Чикаго нигде в стране нет музыкальных профсоюзов. Желая выразить тебе свою благодарность, ребята решили, что отныне ты будешь нанимать ансамбли для их клубов по всей стране!
