Бастионе объяснил ситуацию. Он и его «друзья» владели всеми важнейшими ночными клубами страны или контролировали их. Эта сеть состояла из сорока двух клубов, находящихся в Чикаго, Нью-Йорке, Балтиморе, Бостоне, Детройте, Лос-Анджелесе, Вашингтоне, Кливленде и Сан-Франциско. Найм ансамблей для сорока двух больших клубов мог еженедельно приносить минимум четыре-пять тысяч долларов. Конечно, Айзи придется нанимать людей, которые будут заниматься поиском талантов, следить за исполнением условий контрактов, собирать деньги, распределять их, но Бастионе был уверен, что Доктор сможет уносить из офиса еженедельно две тысячи «зеленых». Разве не был он умным, хитрым евреем?
— Ни один Доктор в Чикаго, даже самый лучший, не зарабатывает столько, — уверенно произнес Бастионе.
Айзи на мгновение задумался; Бастионе ждал, улыбаясь; он был горд тем, что способен так отблагодарить Доктора. Затем Айзи осмелился раскрыть рот, надеясь, что ему удастся говорить, не запинаясь.
— О'кей, мистер Бастионе. Но…
— Сукин сын! — взорвался Бастионе. — Почему нельзя договориться с евреем без всяких «но»?
Наконец он немного успокоился.
— Хорошо. Что еще за «но»?
— Музыканты… когда они вернутся, они получат прибавку.
Айзи ожидал, что Бастионе придет в ярость, но он отреагировал спокойно, с тем же задумчивым взглядом, какой был у него, когда Айзи пожаловался насчет пикетчиков. Айзи почувствовал, что пол уходит из-под ног. Помолчав, итальянец заговорил:
— Малыш, ты меня разочаровываешь. Я считал, что еврей всегда окажется умнее итальянца. А ты еще учился в колледже.
Бастионе казался всерьез разочарованным. Он заговорил с Айзи так, словно Доктор был его младшим братом.
— Конечно, мы дадим им прибавку. Но не в качестве подарка. Пусть эти тупые негодяи считают, что они завоевали ее. Прежде всего ты перейдешь на их сторону. Создашь профсоюз. Потребуешь повышения гонораров. И я уступлю тебе. Из предателя ты превратишься в героя. А я буду контролировать профсоюз.
— Я возражаю против того, чтобы вы контролировали профсоюз, — сказал Айзи.
— Я не доверю профсоюз еврею! — оборвал его Кошачий Глаз. — Ты слишком мягок для таких дел!
Погладив запонку с «кошачьим глазом», он сказал:
— Мы должны реабилитировать тебя после той истории с забастовкой. Поэтому ты создашь профсоюз. Добьешься прибавки для парней. Но потом профсоюз станет общенациональным, и его лидером станет мой итальянец!
Бастионе снова начал возмущаться:
— Тупые итальянцы! А я — самый тупой из них! Я должен был дать им профсоюз прежде, чем они пожелали его иметь. Почему я не догадался сделать это? Тупой итальянец!
Он бросил яростный взгляд на Айзи.
— Ты — врач. Ты знаешь такие вещи. Ты показывал мне, где находится эта артерия… вот здесь…
Бастионе подался вперед, положил большой палец на шею Айзи, надавил на сонную артерию.
— Сонная артерия… да… — промолвил Айзи, не смея отодвинуться.
— После того, как ты сказал мне о ней, я проверил это. Чтобы подчинить себе человека, достаточно схватить его за горло. Вот так.
Бастионе мгновенно сжал шею Айзи; Доктор едва не потерял сознание.
— Достаточно подержать так руку несколько минут, и человек мертв. Все чисто и аккуратно. Приложив силу в нужное место, можно управлять любым человеком. Любой организацией.
Это — сущая правда. Особенно теперь, когда мир становится все больше и больше. Отыщи нужное место и приложи к нему силу. Ты сможешь управлять большим числом людей с помощью небольшой силы. Но никогда не трать свою силу, прикладывая ее не туда, куда следует.
Я должен был помнить об этом. Должен был дать им профсоюз. Мой профсоюз. Тогда у меня не возникли бы проблемы. О'кей, теперь ты дашь им профсоюз.
