Доктор улыбнулся, вспоминая дни молодости.
— Он записывал долги на упаковочных пакетах. И затем терял их. Часто делал это сознательно. В пятнадцать лет мне пришлось забыть о серьезной музыке. Я начал играть в ансамблях, стал зарабатывать этим на жизнь и возненавидел музыку.
Эту речь Доктор уже произносил ранее, когда хотел установить психологический контакт с автором, режиссером или актером. Это срабатывало. Всякий раз. Он чувствовал, что и сейчас добился желаемого результата.
— Кларк, я бы не хотел, чтобы с вами произошло нечто подобное. Чтобы вы продолжали исполнять «фордовские» роли, пока вас не затошнит от них. Поэтому…
Он не закончил фразу, словно мысленно обсуждал вопрос о том, стоит ли делиться с Фордом своими замыслами. Форд ждал; в его печальных глазах появилась надежда. Он молча умолял Доктора продолжать.
— Я наткнулся на один сценарий. Это пьеса с новыми измерениями. Новый подход к драматургии. Свободный. Раскованный. Бросающий вызов! Я уверен, вам понравится.
— Мне-то он нравится! — с энтузиазмом и злостью выпалил Форд. — Но никто не желает ставить эту пьесу!
Доктор замолчал, как бы изумляясь тому, что Кларк знает об этой вещи. Затем он пробормотал:
— Вы хотите сказать, что знаете пьесу, о которой я говорю?
— Конечно! «Король, королева, пешка».
— Да, да! Странно, Джанни никогда не говорила мне, — солгал Доктор. — Когда я упомянул это название и попросил ее не говорить вам об этой вещи, она не сказала мне, что вы с ней уже знакомы.
— Я прочитал ее год назад! Я показывал пьесу всем нью-йоркским продюсерам. Они не пожелали заниматься ею!
— Продюсеры! Нынешним продюсерам недостает либо вкуса, либо смелости.
— Сущая правда! — подтвердил Форд.
Доктор улыбнулся.
— Теперь, раз вы знаете пьесу и она вам нравится, как и мне, моя задача облегчается. Но не ваша.
Его слова прозвучали как вызов. Форд был достаточно рассержен, чтобы принять его.
— Я хочу, чтобы вы поставили эту пьесу. Нет, нет, нет, — Доктор предупредил возражения актера. — Не в том смысле, что Кларк Форд представляет Кларка Форда в «Короле, королеве, пешке». Мы найдем какого-нибудь нового молодого продюсера или менеджера, чья фамилия будет стоять в титрах. Но осуществим эту постановку мы с вами! Вы сыграете главную роль. Я предоставлю деньги.
— Всю сумму? — удивленно спросил Форд. — Вероятно, потребуется пятьдесят, даже шестьдесят тысяч долларов.
— Всю сумму, — подтвердил Доктор.
Это сообщение глубоко тронуло Форда, решившего, что он нашел покровителя хорошего театра.
— Я бы хотел до моего завтрашнего вылета из Нью-Йорка заключить с вами джентльменское соглашение, — произнес Доктор.
— Я готов сделать это немедленно!
— Нет. Не поддавайтесь эмоциям. Представьте, что я — ваш враг, а не агент. Отнеситесь ко мне с подозрением. Продумайте жесткие условия. Сделайте все то, что вы делаете, общаясь с обыкновенными продюсерами. И только после этого дайте мне ответ.
— Хорошо. Завтра, — сказал Форд, восхищаясь человеком, который сам просил отнестись к нему с недоверием.
— О, есть еще один момент, — сказал Доктор. — Я бы хотел начать работу над пьесой в середине ноября с тем, чтобы устроить премьеру на Бродвее сразу после Нового года. Как это согласуется с вашими планами?
— Нормально.
— Тогда позвоните мне утром!
Мужчины встали. Рядом со стройным, высоким Фордом Доктор казался совсем крошечным. В соответствии со своей привычкой Форд покинул стол первым. Доктор позволил ему сделать это, поскольку знал, что Форд не любит оставаться в одиночестве за столом или где-то еще.
Провожая взглядом актера, Коун мысленно подвел итоги встречи. Он завоевал симпатию и восхищение Форда. Сделал так, чтобы актер был свободен до октября включительно и занят в ноябре. В такой ситуации Форд не возьмется за другую роль в театре. Не имея предложений от киностудий, он будет свободен для важной телевизионной премьеры в рамках «Бродвейского театра звезд».
Следующим утром в одиннадцать часов пять минут Форд позвонил в нью-йоркский офис ТКА. Он принял предложение Доктора сыграть в «Короле, королеве, пешке».
— Назовите дату, Кларк, — попросил для большей надежности Коун.
