Гоулд замолчал, и Брюстер произнес:
— Спенс, вернемся к сути! Нет Кларка Форда — нет и контракта. Точка!
Он сказал это очень тихо, потому что знал — это решение встревожит Спенса Гоулда сильнее любого аргумента. Любой довод — это приглашение к торгу. Категоричные заявления, произнесенные тихо, вкрадчиво, отнимают у оппонента точку опоры. Он буквально услышал, как Спенс переключает передачи, используя очередную салфетку. Брюстер достаточно часто вел переговоры со Спенсом Гоулдом и знал, что поток его носовых выделений определяется эмоциями.
«Сукин сын, — мысленно произнес Спенс Гоулд. — Мерзкий протестант! Компании и агентства сидят у тебя в кармане! И ты считаешь, что все евреи будут плясать под твою дудку? Как бы не так, shmuck! Когда-нибудь я еще отрежу тебе яйца!»
В переводе на гарвардский язык это прозвучало так:
— Послушайте, Карл, почему бы нам не обсудить это за ленчем? Вы, Фредди и я. В «21». Сегодня вы сможете?
— Я не знаю, о чем мы сможем поговорить, — сказал Брюстер.
Спенс засмеялся так радостно и непринужденно, как это позволил ему сделать его воспаленный нос.
— Что-нибудь найдем. В крайнем случае о женщинах.
Задумавшись на мгновение, Брюстер сказал:
— О'кей. «21», в двенадцать тридцать.
Они выпили по три мартини, съели нарезанную ломтиками лососину с черным перцем, бифштексы. Никто не обмолвился о Кларке Форде. За второй чашкой кофе Спенс Гоулд наконец заговорил, выражая вслух мысли всех собравшихся мужчин:
— Послушайте, Карл, мы все сидим в одной лодке. Кларк Форд собирается играть в пьесе для театральной гильдии. Он абсолютно недосягаем. Это означает, что ваше агентство теряет заказ с еженедельными комиссионными в размере двадцати тысяч долларов. Двадцать кусков в неделю! Будто мне это не известно! — с наигранным сочувствием произнес Спенс. — Я предлагаю следующее. Мы втроем отправимся в Питтсбург. Я возьму с собой впечатляющий список свободных звезд. Общими усилиями мы продадим вашему клиенту вместо Кларка Форда другого, не менее хорошего, актера. Даже лучшего! Да, лучшего!
На лице Брюстера появилось скептическое выражение.
— Почему вы считаете, что Кларк Форд так хорош? — спросил Спенс. — Он — звезда, но где? В театре! Что такое театр? Претенциозное дерьмо! Много ли театралов в этой стране? Меньше миллиона. А любителей кино? Сто миллионов. Добился ли Кларк Форд настоящего успеха в кино? Нет! Хотя у него были шансы! За пределами Нью-Йорка он вовсе не звезда! Я должен быть с вами честным, Карл, хоть он и является нашим клиентом. За стенами театра он не стоит и цента. Это правда!
Брюстер не ждал, что Спенс заговорит в таком тоне о Форде. Это свидетельствовало об отчаянии ТКА. Если они охвачены им, то, значит, могут еще добиться участия актера.
— Спенс, — сказал Брюстер, — я получил от клиента четкое указание. Ему нужен только Кларк Форд.
— Поэтому я предлагаю, — перебил его Спенс, — чтобы мы все поехали в Питтсбург. Может быть, нам удастся уговорить его.
— Не думаю, что это сработает. Мой клиент не любит говорить с… ну, он не выносит агентов.
Спенс Гоулд и Фредди Фейг отреагировали на сказанное еле заметными улыбками. Они оба заменили слово «агент» на «еврей». Они были правы. И все трое знали это.
В семь часов по нью-йоркскому времени, в четыре — по лос-анджелесскому Спенсер Гоулд сделал то, что ему никогда не хотелось делать. Он позвонил Доктору и попросил его о помощи. Фредди держал в руках вторую трубку. Они вдвоем объяснили ситуацию. Суть ее сводилась к следующему: либо ТКА привлекала к постановке Кларка Форда, либо она теряла комиссионные в размере шести тысяч долларов в неделю. Доктор выслушал, попросил несколько дней на размышления и положил трубку.
Спенсу и Фредди реакция Доктора показалась резкой, пугающей. Их мольба о помощи нанесла больший вред, чем явный провал. Они совершили ошибку.
Доктор соблазнял исключительно глупую, но весьма привлекательную молодую актрису-блондинку; он протянул ей наживку, обещав сделать звездой. Он не любил так поступать. Но иногда совершал подобные вещи. Он питал слабость к явно глупым и доступным девушкам. Преследуя подобное существо, он проявлял такую же целеустремленность, как и в бизнесе, когда речь шла о самом заманчивом контракте. Сейчас ситуация была именно такой. И два молодых идиота, находившихся в нью-йоркском офисе, все испортили.
