Заставив репортеров улыбнуться, он добавил:
— Не забывайте о том, что Линкольна убил актер.
Это вызвало такое возмущение не только у республиканцев, но и среди актеров-демократов, что даже извинения губернатора не погасили его. Только новая и важная тема могла заставить публику забыть эту некорректную шутку.
Очередная атака имела форму разоблачений, претендовавших на большую значимость. Во время выступления, транслируемого по телевидению, губернатор показал копии компьютерных распечаток Уолтера Крейга.
Губернатор упомянул «некие таинственные события», имевшие место в «одном неназванном отеле» в «определенный день… трагический для республиканцев», когда с помощью подобных компьютерных распечаток «официальные выборщики партии были лишены права свободно проголосовать на праймериз».
В течение двадцати четырех часов губернатор по рекомендации своих советников предоставил прессе дополнительную информацию, которой он располагал изначально. Во-первых, он упомянул название отеля «Бель-Эйр», а также дату состоявшегося там ленча. Во-вторых, он перечислил фамилии его участников. Каждое сообщение подавалось как новое открытие, подтверждающее первоначальную информацию; оно увеличивало длительность и степень внимания к ней со стороны прессы.
Спустя три дня губернатор детально изложил в своей речи все факты и выдвинул самое серьезное обвинение. Джеф Джефферсон был орудием, «кандидатом, созданным и вознесенным к его нынешнему высокому статусу в результате кампании, основанной на компьютерной обработке информации о публике, которая фигурировала в расчетах как безмозглая совокупность людей, рассортированных в группы по возрасту, полу, национальности, вероисповеданию, профессии, доходу. Электоратом манипулировали с помощью ЭВМ. Мнения, предпочтения, вкусы людей не уважались, а эксплуатировались!
Это, заявил губернатор, циничное извращение демократической процедуры! Он закончил свою речь так:
— Нам еще не сказали, что происходит с избирателем, который голосует не так, как он должен делать это по расчетам компьютера. Как поступить в таком случае — выбросить этот голос? Не становимся ли мы свидетелями гибели истинно демократического правления? Вот главный вопрос, на который ответят избиратели нашего штата в следующий вторник!
Это обвинение было весьма действенным в непосредственной близости от дня выборов. Демонстрация распечаток, сделанных Уолтером Крейгом, значительно усилила эффект от заявления. Оставалось неизвестным, каким образом губернатор получил эту информацию; достаточно солидная взятка, несомненно, могла решить эту проблему.
Эта речь не только уничтожила воспоминания о неудачной реплике губернатора насчет актеров, но и нанесла первый ощутимый удар по растущей популярности Джефа. Через двенадцать часов это нашло отражение в цифрах Крейга. Он отнесся к ним настолько серьезно, что выбросил уже составленную для родео в Селинесе речь и подготовил совершенно новую.
Сейчас, сохраняя равновесие в движущейся машине, Джеф испытывал беспокойство из-за свежего материала, находившегося в черной папке, которую держала в своих руках Клер. Джеф уже успел полюбить безопасные формулировки Крейга. Особенно ему нравились речи, во время произнесения которых он знал, в каких местах можно рассчитывать на смех аудитории. Он научился использовать такие моменты в качестве естественных пауз. Он подстраивал под них свою мимику. Новая речь не давала такой возможности и чувства уверенности. Но Крейг настоятельно утверждал, что за несколько дней до выборов необходимо произнести эту речь, и сделать это немедленно.
Они приближались к арене. Сегодня ему не придется надевать фальшивый белый ковбойский костюм. Ворота были широко раскрыты. Автомобиль с откидным верхом проехал через них и выкатился на саму площадку. Оркестр заиграл марш и зашагал перед лимузином, который стал объезжать круглую арену. Барабанщицы в обтягивающих атласных костюмах демонстрировали свои груди и ягодицы, двигаясь перед автомобилем Джефа. Когда Джеф приблизился к загонам, он заметил, что ковбои — участники родео — улыбались не насмешливо, а приветливо.
