В четверг, в восемь часов, когда автомобиль Фредди Фейга остановился на стоянке возле «Бель-Эйр», воздух был настолько прохладным, что любой человек, кроме коренного жителя Южной Калифорнии, обязательно надел бы пальто. Садовники поливали тропинки, деревья, газоны. Фредди зашагал по бетонной дорожке, перешел через маленький мостик, перекинутый над искусственным водоемом, и скрылся в главном здании, напоминавшем большой частный дом. Фредди собирался позвонить Брюстеру по местному телефону, но увидел, что в этом нет необходимости. Брюстер ждал его в вестибюле. Это было хорошим знаком.
Они поздоровались со сдержанностью двух родственников, которым предстоит разговор о серьезной болезни третьего члена семьи. Брюстер выбрал уединенный столик возле бассейна. Они заказали завтрак. После нескольких вводных фраз, не связанных с Робби Ричардсом, Брюстер потерял выдержку и спросил:
— Ну? Что-нибудь происходит? У вас нет никаких соображений по поводу того, что творится в голове этого безумца?
— Никаких. Кажется, его решимость уйти окрепла, — с отчаянием в голосе произнес Фредди.
— Я думал об этом, Фредди.
Брюстер замолчал, оценивая мудрость своего следующего заявления.
— Знаете, что я думаю? По-моему, вы, ребята, получили более выгодное предложение от кого-то еще.
— Карл, Карл, что вы говорите!
— Нет, я думал об этом целых два дня и две ночи. Это выглядит нелепо. Что он может выиграть? Он каждую неделю попадает в первую десятку. Исчезнув на год или два, он может навсегда потерять свою публику. Ему это известно. Какой вывод напрашивается? Он хочет уйти, потому что ему обещали более выгодный контракт — на то же эфирное время, но с большим гонораром!
— Карл, даю вам слово. Клянусь всем, что для меня свято, — вы ошибаетесь.
Фредди произнес это весьма страстно, но Брюстер небрежно пожал плечами — все знали, что для ТКА нет ничего святого.
— Я обсудил это с моими ребятами, — сказал Брюстер. — Вот что мы готовы предпринять. Вы раскрываете нам, кто заинтересован в Ричардсе и каковы условия контракта. Мы решим, хотим ли мы удержать его нашим предложением. В противном случае возникнут неприятности. Большие неприятности! — пригрозил Брюстер.
— Говорю вам — другого предложения нет!
Эти слова Фредди лишь укрепили убежденность Брюстера в обратном.
— Мы даже говорили о возможности обращения в министерство юстиции! — в гневе и отчаянии выпалил Брюстер.
— В министерство юстиции? — повторил Фредди, впервые продемонстрировав испуг.
— Да, именно! Наш юрисконсульт сказал, что вы, парни, можете оказаться нарушителями антимонопольного законодательства.
Он впервые позволил Фредди понять, какой переполох вызвал его звонок в ССД.
— Послушайте, Карл, почему бы мне не позвонить Доктору, прежде чем мы наговорим лишнего? Пусть он все уладит.
— Пожалуй, — в праведном возмущении выпалил Брюстер.
— Посидите здесь. Никуда не уходите. Не звоните никому. Ждите звонка от Доктора. О'кей?
Через мгновение Брюстер согласился.
К тому времени, когда Фредди Фейг добрался до офиса, его белая рубашка была мокрой на спине от пота. Он запарковал автомобиль, надел свой блестящий черный пиджак и поспешил в офис Доктора.
Коун слушал его без волнения, даже когда Фредди повторил угрозу Брюстера насчет министерства юстиции. Замолчав, Фредди стал ждать порицаний, которые он считал заслуженными. Но Доктор лишь спросил:
— Я говорил тебе когда-нибудь о моем старом знакомом — Кошачьем Глазе Бастионе?
Фредди кивнул, потому что он слышал это имя тысячу раз. Доктор всегда использовал такую вводную фразу.
— Так вот, Кошачий Глаз говорил так: «Когда какой-нибудь хер грозит мне законом, я знаю, что я припер его к стенке. Потому что все люди, с которыми я веду дела, сами стоят вне закона!»
Фредди, сбитый с толку этой гангстерской философией, растерянно уставился на Доктора.
Ирвин Коун нетерпеливо объяснил:
— Если Брюстер раскроет рот, он сам угодит в тюрьму! Он совершает преступление, принимая подачки. Та консультационная компания не выдержит судебного разбирательства. Он не пойдет в министерство правосудия. Но теперь мы хотя бы знаем, в каком отчаянном положении он находится. Хорошо, хорошо, — удовлетворенно произнес Доктор, хотя Фредди ожидал, что босс выйдет из себя.
