— Вчера ночью мне не спалось, и я составил список. Например, как вы отнесетесь к Генри Фонде? Конечно, в отличной пьесе.
— Фонда?
Брюстер тотчас оживился.
— Думаете, он согласится сыграть на ТВ?
— Думаю, да. Как я сказал — в отличной пьесе. И во время рейтинговой недели.
— Вот это будет приятной новостью для Питтсбурга! — обрадовался Брюстер.
— Но им придется кое в чем пойти на компромисс. Взять на другую неделю звезду рангом пониже.
— Например?
— Например, Джефа Джефферсона, — небрежно предложил Доктор, наблюдая за реакцией собеседника.
— Джефа Джефферсона, — без энтузиазма сказал Брюстер. — Спонсор не согласится.
— Почему? Это хорошее имя. Он уже давно был звездой.
— В нем нет изюминки, — сказал огорченный Брюстер.
Доктор улыбнулся.
— Послушайте, как говорят на скачках, будет списочный состав. Джефферсон и Фонда. Если клиент хочет Фонду, ему придется взять и Джефферсона. Подходит?
— Я попробую.
— Позвоните в Питтсбург. Выясните это. Может быть, мы все решим, пока вы здесь, — предложил Доктор.
— Я собирался вернуться назад сегодня. Ночным рейсом, — сказал Брюстер.
— И оставить вопрос с Ричардсом в подвешенном состоянии? Я не знаю…
Незаконченная фраза Доктора прозвучала зловеще.
— Вы считаете, мне следует подождать?
— Дайте мне сорок восемь часов, — предложил Доктор. — Отдохните пару дней, полежите возле бассейна в «Бель-Эйр». А еще лучше — поезжайте в мой дом в Палм-Спрингс. Вы немного отдохнете, приобретете загар. Вы, ребята, слишком много работаете. Через сорок восемь часов я дам вам окончательный ответ относительно Ричардса.
— Ну, если вы думаете, что мы можем получить окончательный ответ, — сказал Брюстер, как бы размышляя вслух, хотя Доктор знал, что он уже решил остаться.
— Расслабьтесь на пару дней. Конечно, вы можете позвонить в Питтсбург насчет Фонды, если хотите, — предложил Доктор, не желая снова упоминать Джефферсона.
— О'кей! — поколебавшись еще одно мгновение, согласился Брюстер.
Карл Брюстер остался в «Бель-Эйр», чтобы сотрудники нью-офиса не пытались разыскивать его в Палм-Спрингс. Также тут жила знакомая актриса, которая развелась в третий раз и всегда охотно продолжала их роман, когда Карл появлялся в городе и она была свободна. В конце второго дня, чтобы иметь предлог для звонка Доктору и не выдать свое волнение, Брюстер связался с Питтсбургом, поговорил лично со спонсором и сумел получить «добро» на Фонду и Джефферсона.
Доктор ждал его звонка.
— Карл? Привет! Хорошо отдохнули? — спросил Коун, хотя знал, что все это время Брюстер чесал затылок.
— Я бездельничал. Немного загорел. Между прочим, я говорил с Питтсбургом. Они согласились на участие Фонды и Джефферсона.
— Отлично! — воскликнул Доктор.
— Конечно, они хотят получить какие-то гарантии насчет Фонды.
— Разумеется. Я пришлю вам подтверждение Фонды в любой вещи, которую он одобрит, — обещал Доктор, зная, что Фонда вряд ли одобрит какой-нибудь телесценарий. — Я отправлю вам договор о намерениях, чтобы закрепить это дело.
— Отлично! — сказал Брюстер; почувствовав, что почва подготовлена, он осмелился спросить: — Есть вести от Робби?
— Я сейчас жду его звонка, — соврал Доктор. — Он встречался утром со своим менеджером. Я сразу же перезвоню вам.
Ирвин Коун положил трубку, чувствуя, что еще на шаг приблизился к тому, чтобы заручиться содействием Джефа Джефферсона.
Перед обедом Доктор позвонил Брюстеру и сказал ему:
— Все в порядке! Вы получаете Робби еще на три года! Цена будет чуть более высокой, но вы это переживете. Вы получите детали по почте, когда мои ребята уточнят их.
— Хорошо! — сказал Брюстер. — Спасибо, Доктор. Я не забуду это!
— Карл, я сказал вам — вы джентльмен. В этом бизнесе это редкость, и я считаю привилегией оказать вам услугу. Я пришлю вам подтверждение насчет Робби и письмо о намерениях по Фонде и Джефферсону.
— Хорошо. Еще раз спасибо!
Положив трубку, Доктор вспомнил кое-что. Карл Брюстер угрожал обратиться в министерство юстиции. Доктор не держал за это зла на Брюстера. Отчасти он был благодарен ему. Наконец этот вопрос был поднят. Это произошло гораздо раньше, чем предполагал Доктор. Однажды он будет поставлен официально.
