– Нет! Белый Оборотень, он как есть весь белый. Он... эта... олицетворяет добрую сторону нечистой силы.
– А что, даже такая есть? – искренне поразился я.
– Ага, – довольно хрюкнул рыцарь. – Вот мы, можно сказать, белая нечисть. Ну, не совсем белая, конечно, а... эта... серая, во! В том смысле, что раньше мы творили всяческое непотребство, а сейчас перешли на мирный образ жизни и постепенно... как там... очищаем свою карму от скверны!
– Круто! – уважительно одобрили из-под стола.
– А то! Но мы еще не совсем очистились, поэтому серые, а он – Белый. Его миссия – со страшной силой творить добрые дела.
– И давно у вас... э-э... творит? – спросил я. Рыцарь вновь хрюкнул, а потом наклонился ко мне и заговорщицки прошептал:
– Э, друг, тут такая тайна, мрак! Люди, они что, думают, будто Белый Оборотень один как есть на все века. Но нет... ик... уж я-то знаю! Перед смертью Белый Оборотень всегда передает силу своему приближенному. Чаще всего это монах, доживший до тридцати трех лет в целомудрии и свято блюдущий все заповеди!
– Кошмар, – обреченно выпалил я.
Мордред оценил мое восклицание по-своему и посокрушался:
– Действительно. Целых тридцать три года – и... эта... целомудриться...
– Слушай, – невежливо перебил я его. – А он свою силу передает не укусом в руку?
Рыцарь удивленно воззрился на меня:
– Да. А откуда ты знаешь???
– Да так, – уклончиво ответил я. – Догадался...
– А-а-а, – облегченно протянул Мордред. – Ну тогда ладно.
Ричард под столом безмолвствовал. То ли окончательно заснул, то ли потерял дар речи от услышанного.
Я гулял по деревне. Скажу честно, особых достопримечательностей там и в помине не было, но мне просто приятно своими глазами увидеть то, до чего старательно докапываются современные археологи.
Со времени попойки прошло несколько часов, и хмель потихоньку покидал мою несчастную голову. Вечерело. Ричард со мной не пошел, так как пребывал в состоянии блаженного сна, налакавшись вина из миски. Везет ему.
Жители не кидались ко мне на шею со словами благодарности за помощь в спасении деревни, но посматривали с явным уважением, хотя и не без опаски. Я же бесстыже пялился на них во все глаза. Не каждый день, знаете ли, увидишь настоящего оборотня или вампира. И если первые никак не отличались от обычных людей (насколько я знаю, оборотень в волка лишь после полуночи превращается), то вторых было трудно не заметить. Все как на подбор – длинные, худые, с кроваво-красными глазками и длинными клыками, чуть торчащими из-под верхней губы. И ничего, никакого страха! А чего тут бояться? Я человек современный, насмотревшийся разных ужастиков по телевизору, так что нормально, жить можно. А вот что меня поразило, так это то, что ни один не боялся солнечного света. Разгуливали себе спокойно и не спешили превращаться в горстку пепла. Может, дело в том, что они «серые»? Надо бы поинтересоваться об этом у Мордреда...
– Эй, рыцарь, осторожнее! – вывел меня из задумчивости крик.
Остановился я вовремя, хотя все равно чуть не налетел на небольшой столик, на котором были разложены стрелы.
– Простите, пожалуйста, – стал я сбивчиво извиняться перед симпатичной девушкой, сидящей за этим самым столиком.
– Да ничего страшного, – улыбнулась она мне, демонстрируя длинные клычки (надо же, вампирша, а глаза не красные – карие, красивые-э). – Просто будьте в следующий раз осторожнее, а не то можете пораниться.
Неизвестно почему я обиделся на эти слова.
– Подумаешь! Что бы случилось от маленькой царапины?
Девушка вновь улыбнулась и честно ответила:
– Вы бы умерли. Наконечники этих стрел смазаны ядом болотной гидры.
Кажется, я побледнел... М-да, зря я расслабился, ой зря...
Что было дальше, точно описать не смогу. Меня будто с головой окунули в мутную, грязную воду, подержали там с минуту, а потом вытащили на воздух... Я увидел. Увидел, как по лесной дороге гордо шествует целая армия. Кто на лошадях, кто пехом, все воины были облачены в длинные красные хламиды с капюшонами, скрывающими лицо, и такого же цвета кирасы. Почти у каждого на поясе висел изогнутый меч, напоминающий арабский ятаган, а за спиной виднелся лук. В самой середине кавалькады на мощном рыжем жеребце ехал высокий, широкоплечий человек, у которого – единственного среди всех – не было капюшона. Вместо него на голове воина громоздился позолоченный шлем. А еще на груди у человека было изображение золотого креста, рядом с которым соседствовали скрещенные ятаганы...
