— Так-так, — пробормотал Соэда.
— Господин очень удивился и некоторое время стоял в раздумье. Потом, видно на что-то решившись, сказал, что он сам к ним спустится. И тут же сошел вниз.
— Они встретились как знакомые?
— Нет. У нашего господина было такое лицо, словно он видит их впервые. А те повели себя так, будто они с ним знакомы, — вежливо поклонились и сказали, что хотели бы с ним поговорить у него в номере. Наш господин повел их к себе.
— Ну, а что было потом?
— Потом я принесла им чай, но в номер вошла не сразу, остановилась у дверей, потому что из номера доносились резкие голоса.
— ?
— Не знаю, удобно ли говорить об этом, но мне показалось, что они о чем-то спорили. Вот я и остановилась, но потом все же, постучав, открыла дверь. Все сразу же замолчали и, пока я разливала чай, только и ждали, когда я уберусь из номера.
— Вы не слышали, о чем они спорили, когда стояли в коридоре?
— Говорили все больше гости. Но я ведь недолго пробыла за дверью. В общем, они ругали нашего господина за то, что он, мол, не имел права по своей воле бежать сюда.
Соэда слушал внимательно, стараясь не пропустить ни одного слова. Странно, думал он, почему эти двое назвали приезд сюда Таки бегством. Значит, они связаны с ним какими-то особыми отношениями. И в то же время у Таки, по словам служанки, было такое лицо, будто он видит их впервые.
— Что было дальше? — спросил Соэда.
— Не знаю. Я только поняла, что мне надо побыстрее убираться из комнаты, и я ушла.
— А как долго эти двое оставались у вашего постояльца?
— Думаю, не больше получаса. Потом они спустились вниз и ушли.
— Ваш постоялец спустился вместе с ними?
— Да, он проводил их до выхода.
— Как он себя вел?
— Обыкновенно. Как-все люди, провожающие гостей. Только они все время молчали. И когда прощались, ничего не сказали друг другу. Да, — будто что-то вспомнив, добавила служанка, — у нашего постояльца, когда он их провожал, было все-таки какое-то странное лицо…
— Как это понять?
— Оно было бледное-бледное. Должно быть, его что-то очень расстроило, и, проводив гостей, он сразу же поднялся к себе.
— После этого вы его не видели?
— Видела, когда пошла прибрать комнату и приготовить постель.
— Что он делал?
— Сидел в кресле, глядел в окно и о чем-то думал.
Из рассказа служанки можно было понять, что посещение незваных гостей расстроило Таки. Кто же это был? Соэда терялся в догадках. Они тоже, выходит, не знали, что Таки остановился в гостинице под фамилией Сэйити Ямасиро. Однако все же они дознались, что Таки находится в Асама.
— Через некоторое время, — добавила служанка, — постоялец позвонил вниз и сообщил, что завтра утром уезжает.
— До этого он не упоминал об отъезде?
— Нет, мы рассчитывали, что он пробудет еще несколько дней. Ведь он говорил, что собирается некоторое время здесь отдохнуть. Сегодня утром, когда я подала ему завтрак, он все так же был молчалив, о чем-то думал и едва притронулся к еде.
— У него все время было такое настроение?
— Нет, он был спокоен, много, правда, читал, но всегда, когда я заходила в номер, заговаривал со мной, расспрашивал о здешних местах, о нашем отеле. Вот я сразу и заметила, что у него после прихода гостей вдруг испортилось настроение.
— Перед отъездом он не просил вас принести ему расписание поездов?
— Нет, может быть, у него было свое.
— Пожалуй. Но если он покинул отель в семь тридцать, значит, хотел успеть на поезд, уходящий из Мацумото в восемь тридцать. Скажите, тот, кто уезжает отсюда в Токио, пользуется этим поездом?
— Нет. Это поезд почтовый, он идет медленно. Обычно все едут экспрессом, который уходит в девять тридцать.
Соэда поблагодарил служанку и, решив, что здесь ему больше делать нечего, вернулся на станцию.
Вначале он хотел описать кассиру внешность Таки я спросить, не запомнил ли он, куда тот взял билет. Но потом отказался от своего намерения: вряд ли кассир ему что-либо скажет, слишком оживленно в то утро было на станции.
Соэда стал разглядывать расписание поездов, и неожиданно ему пришла в голову мысль, что Таки мог и не поехать в Токио. В десять часов пять минут отходил поезд в Нагано. Правда, для того чтобы попасть на него, незачем было в семь тридцать уезжать из отеля, но, с другой стороны, он мог выехать пораньше из опасения нового визита тех двоих. Кроме того, дорога на Нагано пересекается с другой на Хокурику. Не исключено, что Таки мог там сделать пересадку и поехать в другом направлении. Это тем более вероятно, что он и из Токио пытался ускользнуть незаметно.
