Дорога повернула влево. В неясном вечернем освещений виднелись поля, перемежавшиеся небольшими рощами. В далеких домах светились огоньки.
Соэда молча ждал продолжения рассказа. Все произошло именно так, как он предполагал: Кумико оказалась в отеле М. как раз в ту ночь, когда там случилось происшествие, сообщение о котором было опубликовано в газете. Он пока молчал, ему хотелось выслушать Кумико до конца.
— В тот вечер француженка пригласила меня на ужин, — продолжала Кумико и, собравшись с духом, рассказала о том, что произошло в отеле.
— Кое-что мне уже известно из газет, сказал Соэда. — Там сообщалось, что покушение совершено на некоего Есиоку.
— Фамилия пострадавшего мне неизвестна, — опустив голову, тихо сказала девушка.
— Вы видели этого Есиоку?
— Там поднялась такая суматоха и мне было так страшно, что я не решилась поглядеть на раненого. Я лишь мельком видела его со спины, когда он приехал в отель и шел к лифту.
— Примерно в котором часу?
— Думаю, в начале одиннадцатого.
Соэда быстро прикинул, что Мурао, вылетевший из аэропорта Ханэда шестичасовым самолетом, как раз к этому времени мог добраться до отеля, и еще более утвердился в своих догадках.
— А не показался ли вам этот человек знакомым?
Девушка промолчала, но не сказала «нет». Это прибавило Соэде уверенности.
— Не был ли он похож на господина Мурао из министерства иностранных дел? — без обиняков спросил он, замедляя шаг.
Некоторое время Кумико молчала, потом нерешительно ответила:
— Откровенно говоря, он был очень похож на Мурао.
— Значит, это действительно был он, — пробормотал Соэда.
— В отеле находился еще один знакомый вам человек, — сказала Кумико.
— В том же отеле?
— Да, он занимал соседний с моим номер.
— Кто же это?
— Господин Таки — тот самый, который рекомендовал меня для позирования художнику Сасадзиме.
— Таки? — Соэда даже вздрогнул. Уж слишком точно совпадали с действительностью его предположения. Еще до встречи с Кумико он не исключал, возможность встречи Мурао и Таки в этом отеле. Теперь девушка подтверждала правильность его догадок.
— Вы разговаривали с Таки?
— Нет, я только видела его ночью среди постояльцев, собравшихся у номера Мурао после этого ужасного выстрела.
— Таки вас видел?
— Думаю, что нет.
— Номер Мурао был на том же этаже, что и ваш?
— Нет, его номер был на четвертом этаже, а мой и Таки — на третьем. Рядом с Мурао занимала номер та самая мадам из Франции, которая приглашала меня на ужин.
— Вы сказали «мадам»? Значит, она замужняя? — оживился Соэда.
— Да.
— Но вы сказали, что в Саду мхов вы встретились только с ней.
— Да, и тот раз ее мужа не было, ее сопровождал японец-переводчик, но вечером, узнав, что я остановилась в том же отеле, она прислала ко мне переводчика передать приглашение на ужин от себя и от имени мужа.
— Сколько, на ваш взгляд, лет этой француженке?
— Думаю, около пятидесяти. Интересная женщина с очень красивыми светлыми волосами.
— Значит, вам не удалось повидать ее мужа?
— Я его видела.
— Видели?! Где?
— В храме Нандзэндзи.
— Расскажите подробнее.
— Я решила там взглянуть на знаменитый внутренний сад. Одновременно со мной туда зашла группа иностранцев, и среди них была эта француженка с мужем. Правда, это случилось еще до моего с ней знакомства в храме Кокэдэра. Я сразу обратила на них внимание, потому что они, как настоящие японцы, сели, поджав ноги, на самый край открытой галереи и долго и сосредоточенно любовались садом.
— Как выглядел ее муж? Он француз?
— Как вам сказать, он, скорее, похож на итальянца или испанца.
— А там, в саду, эти супруги не обратили на вас внимания? — каким-то сдавленным голосом спросил Соэда.
— В тот момент в саду была лишь одна я — японка, поэтому не только они, но и все туристы буквально пялили на меня глаза.
— Скажите, а эта француженка не проявила тогда к вам особого интереса? Может быть, пыталась с вами заговорить?
— Мне этого не показалось. Заговорила же она со мною впервые в Саду мхов.
— Не подходила ли близко к вам эта группа туристов, пока вы ждали ту женщину у храмовых ворот?
— Дайте вспомнить, — задумалась Кумико. — Да-да. Когда я стояла у ворот, эти туристы, осмотрев монашеские кельи, подошли к храмовым воротам и фотографировали их.
