Теперь все это никому не нужно. Что проку, если на ее счете под девизом «Виктория» даже больше тридцати тысяч марок? Все равно их не получить. Разве когда-нибудь потом, когда ее выпустят из тюрьмы. Где же они ошиблись? Ведь все шло так гладко. Разве можно было предположить, что этот подлец Хубер выдаст их?
Шалго был совершенно спокоен. Он знал, что Сюч и его подруга откажутся давать показания. Но их упорное молчание как раз и доказывает, что в сети попалась не мелкая рыбешка. В делах о шпионаже редко удается получить все нужные улики. Агенты прекрасно знают это и признают на допросах лишь то, что о них уже известно. «Кое-какие доказательства у нас имеются, — думал он. — Микропленка, например. Но я готов поклясться, что Тибор Сюч не скажет ни одного лишнего слова. Признает, что изготовил снимки, но будет уверять, что сделал это один-единственный раз. Да и то неудачно. — Шалго закурил сигару и стал смотреть на серую полосу бетонного шоссе. — Но в общем, результаты не так уж плохи, — продолжал рассуждать он сам с собой. — С помощью Хубера нам удалось выявить агентурную сеть Меннеля, мы арестовали и двух террористов, а также Тибора и Беату, и, наконец, если моя версия правильна, то скоро разоблачим и убийцу. Фельмери даже не предполагает, какой сюрприз подготовила для нас дактилоскопическая лаборатория. На плане виллы обнаружены отпечатки пальцев Виктора Меннеля и Бланки Табори. А это означает, что план привез с собой Меннель. Теперь все зависит от того, что удастся раскопать в архитектурном отделе Балатонфюреда. Ясно, что Хубер скрывает от нас что-то весьма важное».
Машина остановилась перед зданием Фюредского совета.
— Вызови сюда двух оперативных работников, — сказал Шалго лейтенанту Фельмери. — Пусть отвезут эту влюбленную парочку в Веспрем, в Управление внутренних дел. Будет еще время побеседовать с ними.
Через четверть часа Шалго и Фельмери уже были в заполненном шкафами и стеллажами архиве городского архитектурного отдела, где с утра бригада из шести человек изучала все когда-либо выданные разрешения на строительство, строительные проекты, поэтажные планы частных домов и вилл. На стене висел увеличенный план неизвестной виллы.
Помимо архивариуса и двух сотрудников архитектурного отдела, в поисках участвовали три оперативных работника местной милиции.
— Пока ничего, — сказал старший лейтенант Фекете.
— Придется искать дальше, — проговорил Шалго. — Нужно найти, товарищи, нужно!
К Шалго подошел один из работников архива.
— Доктор Ямбор, — представился он, подавая руку. — У меня есть дельное предложение. Я уже говорил о нем товарищу старшему лейтенанту, но он ссылается на конспирацию, на всякие там указания…
— А в чем дело? — спросил Шалго, с интересом взглянув на доктора Ямбора.
— Вы знаете, так мы и за неделю ничего не найдем. Вы предполагаете, что здание на этом плане — вилла в Балатонфюреде?
— Совершенно верно, — подтвердил Фельмери. — Вы инженер-строитель?
— Нет, я инженер общего профиля, но достаточно разбираюсь в архитектуре и строительстве и могу уверенно сказать, что, судя по планировке, вилла построена в тридцатых годах. В те годы были модны террасы, с которых можно было попасть сразу в дом, на чердак и в подвал. А предложение мое вот какое: надо обратиться к товарищу Болдижару. Он сейчас на пенсии, но сорок лет без перерыва проработал здесь. Он знает все здания в округе, может даже сказать, кто и когда, на основе каких разрешений их перестраивал. К тому же у старика поразительная память. Уверяю вас, стоит ему только взглянуть на план, он тотчас же скажет, что это за вилла.
— Что ж, в этом есть рациональное зерно, — согласился Шалго. — Товарищ старший лейтенант, прогуляйтесь-ка вместе с доктором Ямбором к Болдижару. Пригласите его к нам.
А еще через полчаса сухонький старичок с длинными усами, Бени Болдижар, сидел в комнате архива и, посасывая трубку, внимательно разглядывал план дома, изъятый у Хубера.
— Господа, план сей сделан не архитектором, — заключил он в конце концов. — Вот что, сынок, — попросил он Ямбора, — достань-ка дело М-1176-04/1927. Оно во втором шкафу, у окна.
