Склонившись к офицеру, Геза Гудулич сквозь зубы негромко спросил:
— Ну, как? Напали на след?
— Угу. Недостает только кое-каких мелочей: отыскать нож, найти убийцу и установить свидетелей.
— А вот тут живет тетя Анна,— сказал Фридешке.
Они остановились перед глинобитным деревенским домом с толстыми стенами. Зимой такие стены хорошо держат тепло, в этом их преимущество.
Дом Анны Тёре окружал довольно жалкий заборчик из штакетника, проломленный в нескольких местах. Так что прохожие могли беспрепятственно видеть с улицы все, что делается во дворе.
Из окон, выходивших на улицу, до них донеслись голоса — в доме ожесточенно спорили, хотя и говорили,вполголоса. Затем кто-то вскрикнул, и наступила тишина. Они решили зайти.
В деревянном заборчике была калитка. Они толкнули ее, вошли во двор и огляделись. Вдруг открылась дверь, и из дома вышла девочка лет десяти. При виде посторонних она в нерешительности остановилась.
— Привет, Идука! — поздоровался Фридешке.
— Привет, Фридешке,— ответила девочка, тряхнув волосами, заколотыми возле ушей.
Буриан молча ждал, что будет дальше, словно только затем и пришел, чтобы устроить свидание Фридешке с Идукой. Между детьми начался разговор:
— Ты зачем пришел?
— Ни за чем. А у меня есть письмо. Только оно секретное.
В это мгновение из той же двери вышел мальчик, года на четыре старше Идуки. Поздоровавшись кивком головы, он засунул руки в карманы штанов и уставился на младшего по возрасту Фридешке, который, видите ли, принес кому-то секретное письмо.
— Цривет, Дёзёке! — Фридешке издали показал смятый конверт.
— Привет.
Из дома вышла старая женщина в черном платье, поверх которого был повязан серенький передник. Она была без платка, ее редкие волосы были гладко причесаны.
— Добрый день,— сказала старушка и тоже остановилась, словно не решаясь подойти ближе к Фридешке.
— Ладно, давай сюда письмо,— решительно, произнес, наконец, Дёзёке.
Фридешке попятился, как бы ища защиты у Буриана, и спрятал письмо за спину.
— Это письмо не тебе, а дяде Гезе.
И вдруг из дома стремительно вышел невысокий, даже, пожалуй, приземистый мужчина с непокрытой головой.
Он быстро и молча поклонился, видимо не узнав Буриана, и направился к калитке. Или, напротив, слишком хорошо узнал его и не желал этого показывать. Это был Геза
Гудулич. Фридешке бросился вперед и вручил наконец дядюшке Гезе конверт со штампом «Венгерское общество пчеловодов», адресованное Халмади. Поначалу Гудулича сбил с толку и сам конверт и адрес. На лице его отразилось явное недоумение, но после того, как он прочитал торопливо набросанные несколько строк, изумление его рассеялось, морщинки на лице разгладились, и оно приняло благодушно-непроницаемое выражение. Так и не удостоив вниманием лейтенанта Буриана, он как бы невзначай сунул письмо в карман и, повернувшись на каблуках, поспешил обратно в дом. Однако он пробыл там всего несколько минут и снова вышел во двор, что-то беспечно насвистывая.
Подойдя к Буриану, он неожиданно хлопнул его по плечу:
— А ты, я вижу, не хочешь меня узнавать?
— Верно, Геза,— подтвердил тот.— Я даже хотел от тебя спрятаться, да вот не вышло.
Склонившись к офицеру, Геза Гудулич сквозь зубы негромко спросил:
— Ну, как? Напали на след? Буриан утвердительно кивнул.
— Угу. Недостает только кое-каких мелочей: отыскать нож, найти убийцу и установить свидетелей.
— Ладно, идемте.— Геза хотел пропустить офицера милиции вперед.— Бог вам в помощь, тетушка Тёре!
Однако Буриан не двинулся с места.
— Мне надо познакомиться с Анной Тёре.
— Здесь, сейчас?
— Сейчас. Именно сейчас.
Геза Гудулич вдруг переменился. Видно было, что он нервничает, хотя и пытается это скрыть.
