Но старец ничего не
отвечал более вопрошавшему брату, сказав, что продолжать беседу ему недосуг.
24. Отец Платон говорил:
«Наступило время великого расслабления и немощи. Мы не способны ни на что и
ничего не можем. Давайте хотя бы признаем это. И да помилует нас Всемилостивый
Владыка».
25. Новоначальный инок
спросил отца Платона:
— С чего лучше начать
путь ко спасению? Он же отвечал:
— Позвони уже маме.
26. Еще говорил: «Только
не надо изобретать велосипеда».
27. Еще: «Нельзя
веровать сквозь зубы».
28. Женщинам говорил:
«Каждый день вари себе овсяную кашу. В кипящую воду страстей бросай крупу
добрых дел; осаливая ее молитвой и услащая любовью к ближнему, помешивай лжицей
рассудительности. Бог даст, к вечеру обретешь себе немного подходящей пищи».
Мужчинам же говорил:
«Заряжай аккумулятор почаще, а то скоро не заведешься совсем. Тогда не поможет
никакой "Ангел"».
29. Одному иноку явился
Ангел.
— Ангел? — поразился
инок.
— Ангел, — отвечал
Ангел.
— А вдруг ты не по
правде и притворяешься? — вострепетал брат и перекрестился. — Вдруг ты просто
белая птица?
— Что ты! Я по правде.
Хочешь, на, потрогай, — и Ангел протянул ему сияющее крылышко.
Инок же, желая коснуться
его, вместо перьев щупал пальцами только воздух — крылышко было самое
настоящее, ангельское!
30. Сказывали об отце
Иеремии, что при нем состоял специальный келейник, который каждый час менял
авве носовые платки, — так много тот плакал.
31. Один послушник был
очень чувствителен и часто проливал во время служб обильные слезы. Братия
прозвала его «Плаксой».
32. Два брата
поссорились. Послушниками они жили душа в душу, но после нескольких лет
безмятежного жития их рукоположили — одного, потом и другого. А инокам в этом
монастыре полагалась отдельная келья. Братьям предстояло разъехаться. Все, что
у них было, они разделили поровну, только никак не могли поделить
видеомагнитофон. Отцу Геннадию его подарили, зато отец Мефодий его чинил, два
раза на собственной машине возил в ремонт, не говоря уже про фильмы, которые
тоже в основном покупал сам. Из-за видеомагнитофона братья чуть не подрались. В
гневе они даже забыли про телевизор. И отправились к старцу.
— Отче! Рассуди нас, —
бросились они в ноги к авве Михею. — Никак не можем поделить видеомагнитофон,
попросту видик. Одному его подарили, другой его чинил и покупал к нему
видеокассеты, чей же он теперь?
Авва же вопросил:
— А что, есть у вас
хорошие фильмы?
— Целый короб! —
отвечали братья.
— И «Москва слезам не
верит»?
— Да, отче!
— И «Служебный роман»?
— И он.
— А боевики со Сталлоне?
— И боевики.
— Все ясно, — отвечал
авва. — И видик, и кассеты немедленно несите ко мне в келью, не забудьте
прихватить и телевизор. Как только решу посмотреть, позову вас в гости, будем
смотреть втроем.
Утешенные братья
поступили так, как заповедал им старец. И телевизор, и видеомагнитофон, и
коробку с фильмами они сложили у него в келье.
— Нужно ли подключить?— спросили
старца братья.
— А вот это, ребятки, я
сам, — отвечал старец и, благословив, отпустил их с миром.
Но с тех пор старец так
ни разу и не позвал их, братья же не решались напомнить ему о давнем его
обещании.
33. Послушница Екатерина
получила письмо. Прочитав на конверте обратный адрес, Катя чуть не закричала:
«Денис, Дениска Гришаков!» Тот самый, что делал ей предложение всего полгода
назад. Тот самый, которому она предпочла монашество. Глубокая печаль и тоска по
Денису немедленно охватили Катино сердце. И она отправилась к старцу.
— Вот, — сказала она
авве, — в миру Денис Гришаков сделал мне предложение, но я отказала ему, ушла в
монастырь. А вчера он прислал письмо, только я боюсь его раскрывать, такая
тоска на сердце. Вдруг он зовет меня обратно?
Отец Андриан положил
руку на письмо и тут же заулыбался.
— Раб Божий Дионисий,
великое счастье посетило тебя! Как тяжко пришлось бы тебе, если бы Катя стала
твоей женой! Слава Богу, что этого не случилось, — обратился батюшка уже к
Кате. — Старайся теперь для Господа, старайся как для любимого, с которым и в
шалаше рай, и ничего больше не нужно, только бы быть рядом.
— Как же я буду для Него
стараться? — удивилась Катя. — Дениса я хотя бы видела, гуляла с ним за ручку,
а Бога не видела никогда.
